– Легких способов убить миллион свиней не существует, – заметил по этому поводу Юм Филд.

Позже в разговоре он поправился: не миллион, а 1,1 миллиона свиней. Разница может показаться всего лишь мелкой ошибкой в округлении, сказал он мне, но если вам когда-либо приходилось убивать «всего лишь» сто тысяч свиней и избавляться от туш, закатывая их в яму бульдозерами, то вы хорошо запомните, что это значительная разница.

Филд вместе с международной группой, стараясь опередить забойщиков, побывали на фермах, которые были «горячими», но уже «охладились» – на фермах, куда инфекция пришла, а потом ушла. Взяв кровь у выживших свиней на этих фермах и проверив ее на антитела, они обнаружили, что вирус невероятно заразен, по крайней мере, для свиней, хотя не отличается экстраординарной вирулентностью. На «выздоровевших» фермах количество животных с антителами колебалось между 80 и 100 процентами. В общем, свиньи оказались намного более гостеприимными и толерантными носителями, чем несчастные австралийские лошади, заразившиеся Хендрой. Если бы вирус Нипах не был зоонозным, способным перекидываться на людей и убивать их, то, по словам Филда, он бы «лишь незначительно снизил производительность» малайзийского свиноводства.

– Интригующая мысль, – добавил он.

Я не совсем понял, но не подумал тогда спросить, что же так его заинтриговало в этой «альтернативной» версии вируса Нипах. Возможно, Филд имел в виду другие потенциальные зоонозы, которые тлеют, нераспознанные и пока что безвредные для людей, среди одомашненных животных. Сколько таких микробов заражают крупномасштабные животноводческие фермы по всему миру? Сколько РНК-вирусов добились высокой скорости эволюции (потому что они быстро делятся, часто мутируют, их популяции большие, а стада тоже большие) на наших промышленных фермах? Какова в таких условиях вероятность мутации, которая поможет им преодолеть межвидовой барьер? Сколько еще «Нипахов» ждут своей «вифлеемской звезды», чтобы родиться?

Может быть, Следующая Большая Беда появится на малайзийской свиноферме, потом переберется в Сингапур вместе с экспортными свиноматками, а потом из Сингапура разлетится по всему миру (на самолетах, как SARS) в легких туриста или стюардессы, которые съели порцию свинины мушу в одном из модных, жутко дорогих кафе на набережной неподалеку от гостиницы «Рафлз». Забудьте ненадолго о гималайских циветах и подумайте о промышленном животноводстве. Провести анализ ваших свиней, коров, кур, уток, овец или коз на любой вирус почти невозможно, пока вы не идентифицировали этот вирус (или, по крайней мере, его близкого родственника), а мы пока только начали свои попытки. Самый важный смысл эпидемии вируса Нипах, если следовать «интригующей мысли» Юма Филда, состоит в том, что завтрашний пандемический зооноз – это сегодняшнее «незначительное снижение производительности» животноводческой индустрии.