Судно было зафрахтовано мной, но я не стал возражать. Пассажиркой оказалась молодая женщина с двумя мешками, зонтиком, кошельком и горшком с едой. На ней было оранжево-зеленое платье и бандана. Наверное, даже если бы мне не сказали, я бы все равно догадался, что она коробейница. Ее звали Вивьен. Она жила в Весо и обрадовалась возможности поскорее добраться домой. Она была пухленькой и общительной, достаточно уверенной в себе, чтобы путешествовать по реке в одиночку, торгуя рисом, макаронами, растительным маслом и другими продуктами. Сильвен подвез ее, потому что она его сестра, – эти слова можно было воспринимать как буквально, так и иносказательно. Вполне возможно, она была его девушкой или кузиной. Кроме этого, я особенно ничего от Вивьен не узнал – за исключением того, что коробейницы существуют до сих пор; независимые женщины по-прежнему могут жить автономно, что им не всегда позволено в деревне или даже в городе, а река по-прежнему остается важной транспортной артерией и для товаров, и для людей. По большей части она показалась мне очаровательным напоминанием о прошлом, и, хотя, возможно, такая мысль по отношению к ней несправедлива, заставила задуматься о женщинах, с которыми встречался наш гипотетический Путник около столетия назад. Она была потенциальной «посредницей».
Когда снова пошел дождь, Макс, я, Сильвен и Вивьен укрылись под брезентом, лишь иногда высовывая головы, а вот Жоло из племени бака невозмутимо вел нас вперед. Мы проплыли мимо одинокого рыбака в каноэ, который как раз доставал из воды сеть. Потом – мимо еще одной деревни, где на нас тоже таращились дети. Потом дождь закончился, а сильный ветер стих; качка исчезла, и река стала совершенно ровной и коричневой, как холодный кофе с молоком в кружке. Мангровые рощи тянули к нам ветки с берега, словно осьминоги – щупальца. Я увидел нескольких цапель, но ни одного зимородка. В середине дня мы добрались до места впадения в Сангу. Земля по левому берегу становилась все ниже и ниже, а потом просто заканчивалась, уйдя под воду. Река Санга подхватила нас и закрутила; я развернулся и смотрел на юго-восточный клин Камеруна, пока он не превратился в далекую точку.
Вскоре подул теплый ветер. Мы проплыли мимо большого, поросшего лесом острова. Потом – мимо человека, который стоял в полный рост в лодке-долбленке и аккуратно греб. А затем впереди я увидел сквозь дымку белые здания. Белые здания – это кирпичи, побелка и официальные лица. Это не деревня, а целый город: Весо.
Через полчаса мы высадились в порту Весо, с бетонным трапом и стеной; на причале нас уже ждали офицер иммиграционной службы и небольшая толпа суетливых носильщиков, которым очень хотелось чаевых. Ступив на берег, мы снова оказались на территории Республики Конго. Мы заполнили иммиграционные документы на французском, потом Макс объяснился с носильщиками, так и норовившими вырвать у нас сумки, на языке лингала. Сильвен, Жоло и Вивьен куда-то исчезли. Макс был более робким, не таким волевым парнем, как Невиль, но добросовестным и серьезным, и теперь пришла его очередь служить моим посредником. Он поспрашивал там и тут в порту и скоро вернулся с отличной новостью: большой корабль, грузопассажирская баржа, которую здесь называют