Я столь подробно остановился на одном стихотворении только потому, что в нем есть почти все, что свойственно поэту Т. Поповой: и физиологический эротизм, и издевательская ирония, и трепет трагизма от какого-то всестороннего соприкосновения с жизнью и смертью. А чего еще ждать от поэзии?

Не подводя итоги[34]

Не подводя итоги[34]

Сычев А. Экзерсис. СПб., 1999

К новой книге молодого поэта «лейкинской» школы Алексея Сычева можно предъявить большие претензии: раздел «От двух до восьми» составлен из такого рода каламбуров и шуток, которым место разве за дружеским столом, так же как и «стихам по случаю» – поздравительным виршам, в серьезный сборник вроде бы не годящимся.

Впрочем, сделаем лица попроще и перестанем притворяться взрослыми дядями и тетями, которые не в состоянии осмыслить поэзию как радостную звуковую игру и получить удовольствие от такого, скажем, двустишия:

А именно игрой она (поэзия) предстает в «Экзерсисе», что, собственно, следует и из названия.

Алексей Сычев очень далеко ушел от «бродских» интонаций своего первого сборника, продолжая, в сущности, разрабатывать те же приемы, что и раньше. Например, о таком приеме, как перенос, следует сказать особо. У Сычева он приобретает не менее капитальное значение, чем символ у символистов. Переносится из строфы в строфу фраза, из строки в строку рифма (при этом появляются рифмы совершенно небывалые, и в больших количествах – не в Венецуэле, заметьте), из стихотворения в стихотворение образ. Иногда стихи обрываются так же внезапно, как и возникают – на полуслове. Текст становится текучим. Учась управлять этим потоком, Сычев постепенно входит в роль его полного хозяина. С особым блеском это проявилось в «попытке поэмы» «Петербург – Курочки». Да и вся книга, отказываясь быть статичным, не подлежащим обжалованию итогом, представляет собой искрометное, неостановимое движение от первого стихотворения к последней поэме.

Бухгалтеры от литературы, привыкшие сопоставлять приход с расходом, сычевских экзерсисов не поймут и не примут. Любителям поэзии, жадно ловящим всякое свежее слово, эта книга придется в самый раз. Такому читателю сборник и предназначен.

Поэт в отсутствие пейзажа

Поэт в отсутствие пейзажа

Серебренников В. Отсутствующий пейзаж. СПб., 1999

Леонардо порицал Боттичелли за неумение писать пейзажи. Боттичелли же считал, что бросок пропитанной красками губки о стену уже оставляет на ней пейзаж. Экспериментальные фрески Леонардо, разрушаясь, вероятно, тоже выглядели суммой бросков губки.

Это я к тому, что поэт Серебренников выписывает пейзажи тщательно, но к экспериментам при этом не прибегает. В частности, разделы «Фрагменты переписки» и «Прогулка к морю», составляющие первую половину книги, вызывающе традиционны. Впрочем, Серебренников, осваивая территорию Бродского, строит на ней свое, и это свое можно обнаружить в каждом «письме»: