Наш мир существует только потому, что соотнесен с Брахманом, срастворен с ним. Иначе Вселенная просто не могла бы существовать. Как сказал православный мыслитель и исследователь индийской культуры Николай Трубецкой, Брахман выступает здесь в роли абсолютного «резервуара бытия».

Задача человека состоит в том, чтобы войти в неразрывное взаимодействие с ним.

Каким же образом эта абсолютная божественность может быть нам доступна? Где искать ее?

* * *

Ответ на вопрос о возможности законченного, совершенного, абсолютного познания человеком Бога самоочевиден. Но древние мыслители предлагали найти точку входа к Божественному бытию. И были убеждены, что она – внутри человеческого сердца.

Брахман есть божественность в абсолютном смысле, превосходящая своим масштабом весь мир, однако эта реальность как-то проявляется в этом мире, в конкретных обстоятельствах, здесь и сейчас. Для обозначения этого частного проявления божественности использовался специальный термин – Атман.

Но где же его искать? В чем мы должны уловить его проявление? Отвечая на эти вопросы, древнеиндийская мысль пошла по очень любопытному пути.

Общей предпосылкой рассуждения здесь стал тезис, что истинное Божество по самой своей природе чуждо всякой ограниченности, всякой зависимости и обусловленности. А это, в частности, значит, что мы его не можем никаким образом не только назвать, но даже и помыслить. Потому что в таком случае мы вступаем на путь определения сущности божества, ведь «о-пределить» – это и значит «установить пределы», ограничить. Тут самое время вспомнить рассуждения святителя Григория Богослова об именах Божиих: всякое наименование есть вид ограничения, а кто дерзнет накладывать ограничения на Безграничного.

Продолжая эту мысль, можно сказать: каким бы образом мы ни пытались определить божественность даже в ее частном проявлении – Атмане, даже стремясь просто помыслить ее, мы бы встали на ложный путь бесплодных попыток ее ограничить. Даже если мы отказываемся от слов, а только думаем о божестве, то уже мысленно как бы рассматриваем его со стороны, как ограниченный объект, который испытывает, претерпевает чье-то исследование (пусть даже мысленное). Он ставится в таком случае в страдательную позицию (страдание и есть синоним пассивности во многих индоевропейских языках). А божество страдать не может!

Далее логика развивается по пути отсечения неверных суждений.

Могу ли я помыслить о внешнем для меня мире, о Вселенной? Несомненно. Значит, ни в видимом, ни даже в мыслимом мире ничто не может быть Атманом.