Чакравартин – это особая категория людей. Некое альтер эго Будды, такой «Будда на царстве», который ничему не учит, но являет идеальный образ правителя, властвующего без насилия. Чакравартин – миродержец, который крутит колесо мировой истории в другую сторону[85].

Такая трактовка будущего для младенца озадачила отца. Ему ведь нужен был наследник его царства. И отец решает сделать все возможное для того, чтобы сын избрал царский путь. Дальше следует хорошо известная история, которая описывается во всех пересказах жития Будды.

Царевич живет в лучших апартаментах дворца, его всегда окружают жизнерадостные сверстники, у него лучшие учителя. По тогдашним меркам у него просто идеальное детство.

Но есть один нюанс: с Сиддхартхой запрещено говорить о важнейших вопросах бытия, в первую очередь о смерти. Ничто не должно намекать на то, что она существует в мире, ведь желание преодолеть смерть толкает людей на духовный, аскетический путь – а это то, чего не хотел допустить отец Сиддхартхи.

Но поскольку у мальчика была внутренняя склонность к духовному деланию, избежать ее проявлений не удалось. Есть описание, что однажды он, играя в саду, сел под куст, скрестил ножки и впал в созерцание, в глубокий мистический транс и, хотя его и пытались «разбудить», пробыл в этом состоянии несколько часов.

Потом мальчик вырос, отец нашел ему невесту – красавицу, царевну, дочь одного из соседей по имени Яшодхара. Буквально это имя означает «носительница славы». Оно подчеркивает, что это была лучшая из возможных невест того времени. Через некоторое время у Сиддхартхи и его жены рождается сын, у Шуддходаны появляется внук, он очень рад – теперь его сын точно никуда не денется, и этому внуку дают очень символичное имя – Рахула – буквально «то, что привязывает». Рахула должен привязать Сиддхартху к его дому, к его царству. Но не тут-то было.

* * *

В какой-то момент происходит совершенно загадочная история, связанная с выездом Сиддхартхи Гаутамы из дворца со свитой на охоту – обычное аристократическое развлечение, но с ним в этот момент случается несколько встреч, оказавшихся роковыми для его жизненного пути.

Во-первых, он видит старика и понимает, что молодость – временное явление. Затем встречает больного проказой, при которой тело распадается, – и ему приходит мысль, что завтра, возможно, он может оказаться на его месте. Потом наблюдает погребальную процессию и осознает, что как ни бегай от смерти, но рано или поздно окажешься на погребальных носилках и на погребальном костре.

Эти три встречи совершенно сбивают его с толку, и тут вдруг, как некое указание на возможный выход, он видит аскета, который, сложив ноги и полузакрыв глаза, пребывает в медитации, самоуглублении. И Сиддхартха понимает, что для этого человека важен только внутренний мир, то, что он там, внутри себя, может найти, а отнюдь не молодость, красота, здоровье.