В связи с этим, по мнению как религиозных, так и светских историков хасидизма, не было и никакого отлучения Бешта 1757 года. Сообщение об этом было сфальсифицировано — возможно, именно для того, чтобы запустить написанное от имени Бешта письмо р. Менахему-Мендлу из Шклова, представляющем собой достойный ответ на обвинения «митнагдим». Во всяком случае, ни в одной научной биографии Бешта обнаружить упоминание об этом хереме автору не удалось. По той простой причине, что нет никаких подтверждающих это документов.
Тем не менее, книга «Кегаль хасидизм а-хадаш» («Новая хасидская община») настаивает, что история с херемом была. В книге рассказывается, что Бешт в том году срочно послал р. Вольфа Зеэва Кицеса в Броды, по своему обыкновению не сказав ему, зачем именно он его туда посылает — ученик должен был догадаться об этом на месте.
Но еще по дороге в Броды р. Кицес узнал, что вот-вот должно состояться собрание авторитетных раввинов, на котором они собираются обсуждать слухи о том, что Бешт и его ученики вводят новые обычай, противоречащие установлениям книги «Шульхан арух». На самом деле все уже решено, и собрание должно закончиться отлучением Бешта и всех его последователей. Ждут лишь приезда раввина Львова, являвшегося членом Комитета четырех земель, высокое положение которого призвано легитимировать решение бродского собрания.
Было известно, что львовский раввин находится на пути к Бродам, и всюду, куда он приезжал, ему оказывались огромные почести. Р. Зеэв-Вольф Кицес решил с учетом сложившейся ситуации путешествовать инкогнито, под видом простого бедного еврея.
В конце концов их пути пересеклись в небольшой деревеньке близ Бродов, где оба остановились на ночлег. Жители Бродов выехали навстречу высокому гостю и устроили в честь него в деревне пир. Выпив и закусив, львовский раввин направился было спать, но тут поднялся со своего места р. Зеэв-Вольф Куцис и стал с рвением читать «Тикун хацот» («Полуночное исправление»). Это чтение впечатлило раввина, он разговорился с р. Зеэвом-Вольфом, и понял, что перед ним — великий знаток Торы. На прощание он спросил р. Зеэва-Вольфа, куда тот едет, и он ответил, что в Броды.
Утром р. Вольф-Зеэв выехал в город раньше раввина, и спустя короткое время стал свидетелем того, как местные жители встречают гостя — так, словно речь идет о царской особе. Снова в главной синагоге города было выставлено отменное угощение, и на пир пригласили всех желающих, но почетные места отвели, разумеется, именитым жителям и знатокам Торы.
Посреди трапезы львовскому раввину вручили петицию, в которой были записаны все дела Бешта и его учеников, который, якобы, всеми своими поступками против книги «