Бугры плоти, где должны были находиться брови, шевельнулись. Пиковая Дама помедлила и выпустила захлебывающуюся кашлем Олю. Шелохнула мизинцем — ржавый остов металлической кровати кувыркнулся в воздухе и накрыл собой девушку. Ножки звякнули об пол справа и слева от головы. Решетка надавила на грудь, не позволяя подняться.

— Пойдем уже, — сказал Артем, убедившись, что сестра цела.

Мама взяла его за руку и повела в воду. Они входили в купель под вой ветра, раскидывающего страницы, словно осеннюю листву, под далекую мелодию колыбельной, которая заставляла думать о

(маленьких детских гробах, приколоченных к древнему дубу на окраине миров)

о

(малых богах в тайге, которым поклоняются безногие старухи)

о

(соломенных чучелах в подвале брошенных изб, вороне в гнезде из волос и ногтей)

о странных вещах.

Мама с Артемом уходили в воду. Шаг, второй, третий. Мама положила ладонь на темечко мальчика и надавила несильно. Он догадался, чего она хочет.

«Купайся, грязнуля».

Маленький Тема в горячей ванне водит игрушечным парусником по пышной пене. Кораблик бороздит туман…

— Нет! — заорала истошно Оля, борясь с кроватью.

Артем нырнул в купель. Оля видела сквозь решетку и паутину, как долговязое деформированное чудище держит ее брата, не позволяя всплыть. Пузырьки скользили по воде, истлевший шлейф черного платья опутал Артема.

Пригвожденная к полу, Оля могла лишь беспомощно плакать.

Из воды Артем любовался нечетким маминым лицом. Он будет послушным мальчиком, он больше не позволит старику с крюком кремировать его маму. Артем улыбнулся и вдохнул полной грудью, впуская в легкие воду, а в черепную коробку — кромешную тьму.

Оля сбросила с себя кровать, вскочила на ноги…