— Ритуального… не было…

Она стушевалась, наблюдая, как мужская ладонь ложится на бедро, елозит по штанине и мнет ткань в промежности.

— Это все — фольклорные мотивы, Алиса. — Игорь склонился, нежно целуя ее плечи. На коже выступили мурашки. — Мертвая и живая вода, запрет на пищу подземного царства, поиски брата в нижнем мире и секс, имитирующий шестидневное соитие Нергала и его ледяной супруги Эрешкингаль.

— Шестидневное? — переспросила Алиса. Поцелуи были не то чтобы неприятными, но она бы предпочла целоваться в более удобном месте, и чтобы Игорь выделял поменьше слюны.

— Ты крепкая девочка. — Учитель расстегнул молнию на ее куртке и задрал балахон. Алиса почувствовала себя незащищенной. В фантазиях все было иначе. — А я — куда искуснее Нергала. Однажды мне отдали сотню отборных финикийских девиц.

— Щекотно. — Она хотела отстраниться, но мужчина притянул ее к себе, широко разевая рот. Соски Алисы затвердели, но не от возбуждения, а от холода, который источало тело любовника. Игорь будто бредил, никак не удавалось уловить ход его мыслей:

— А потом нас забыли. Нам не поклоняются больше. Иногда в море девушки подспудно чувствуют наше присутствие. Когда мы выходим из Апзу, подземного океана. Энки, владыка недр, мать соленой воды Тиамат и я… Девушки становятся мокрыми, понимаешь? Мокрое в мокром…

— Мне неуютно… — сказала Алиса.

Игорь проигнорировал ее слова, завозился с ширинкой. Подушечки его пальцев были жесткими и заскорузлыми. Проникнув под кружева, они больно ущипнули.

— Перестаньте! — неуверенно сопротивлялась Алиса.

Представила, краснея, что Женя, Оля и Олин брат застанут их за этим безобразным, лишенным нежности и тепла занятием.

— Они сейчас придут!

— Они уже здесь, — проговорил Игорь, стаскивая джинсы к коленям.

Его половой орган не имел ничего общего с тем, что Алиса тысячу раз видела в порнофильмах, и однажды — вживую. Это была спеченная воедино шишковатая масса, поросшая кариозными зубами. Из уретры торчало узкое лезвие ножа. Алиса узнала гравировку: «Che la mia ferita sia mortale». «Пусть все твои раны будут смертельными».

— Кто ты такой? — завопила Алиса.

Увенчанный лезвием член нацелился в ее голый живот, в сморщенный пупок. У ног завибрировал телефон. Мама вспомнила-таки о своей блудной дочурке.

Лицо существа наплывало, меняло облик, словно линяло. Это было серое рыло рыбака, сошедшего с мозаичного панно. В глазницах и в бороде копошились крошечные крабы. В широком провале рта желтели зазубренные пластины. Рыбак, Оанесс, пах, как тонны протухлой рыбы.

— Я выторговал тебя, — пролаяло чудовище, — нас много там, в темноте. Сумасшедшая ведьма подарила мне твою душу.