— Ты мне все сказал?

— Да, Благородный Покровитель.

— Болван безмозглый, набитый отходами болтовни. Это тебя следует жечь и жарить на медленном огне! Слышишь, безголовый плебей! Тебя!

Истошный сквернословящий голосок казался слушателю страшнее преисподней с ее ужасными сказками. Старческий, дребезжащий на самой рваной ноте, он словно всаживал стоящего в пол, так что тот с каждым криком будто становился ниже ростом и колени его мелко бились одно о другое. Ноги слабо держали тело, и оно неестественно ежилось. Пригибалось ниже, будто бы тяжелым молотом долбили по самой макушке.

— И ты еще, сволочь, похваляешься своей рассудительностью, предвидением. О суете толкуешь. Отъевшийся болван. Худая твоя рожа больше трудилась. Теперь ты заплыл бычьим жиром и тешишься пустословием. Ну и гад ползучий. Чтоб ты сдох еще тогда, когда я тебя, дурака, из каталажки вытянул. Шар бильярдный без номера. О хлебе насущном научиться думать надо. О шкуре собствнной размышляй, идиот. Откуда вы все беретесь, такие пустые и глупые. От дурака больше толку. Тот лишнего ничего не делает. А ты? И чего рок преследует меня такими отъявленными простачками. Кто вас на свет поспешно производит? Чем вы питаетесь, пока растете? Язва на мою голову, что я вербую таких пустотелых идиотов. Да догадываешься ли ты, анафема на твою голову, своим аморфным разумом, чьи люди могут так дерзко тебе отвечать? Тебе, которого-то и палками забить не грех. Кто мог так бесшабашно выступить против всей твоей группы? Подумал ли ты, кто повесил на крюки двоих твоих людей у входа в подземелье? Или для твоего пустого шарабана действия противной стороны — только предупреждение о существовании кого-то третьего, и все?

— Н-не знаю, Благородный Покровитель. Голос отвечающего был крайне слаб и невнятен.

— Вот какой ты перед судом своих действий! А других запугиваешь?! Да давно ли унес ты ноги от Большого Чемпиона?

— Н-не может быть, — неподдельная бледность окрасила смрадное чело дрожащего. — Что могло их привести сюда?

Покровитель зло взирал на стоявшего. Желваки его скул нервно подергивались. Глаза пылали жаром и ненавистью. Казалось, что он готов был схватить стоявшего руками за горло и в приступе ярости душить, рвать этого глупца, который сейчас беспомощно моргал узкими глазенками.

— Ты, не поинтересовавшись сутью, не разгадав замыслов противника, приступаешь к отлавливанию, уничтожению его агентов. Тупица бесформенная. Что ты узнал? Ничего. А человека извел. Тебе только пособником у палача подрабатывать. Ух, как я зол. Как ты меня донял!