— Это уже весомо. Не зиждется только лишь на ваших собственных симпатиях. В ваше умение находить много общего с людьми я верю.

— Мне бы только увидеть его, поговорить.

— Ну, это как получится. Главное, что и мне есть теперь что сказать в кабинете. Этот самородок нужно обработать так, чтобы получить ценный камень, чтобы он стоил потраченных на него усилий.

— Именно, — удовлетворенно поддакнул Чан. — Чтобы он стоил того, чего может стоить при своих возможностях.

— Ой, Чан, какая дипломатическая осторожность. Неужели нельзя сказать немножко больше для пущей убедительности. Время сгладит. Не бойся давать авансов, и ты будешь принят в каждом кабинете. А то становишься таким же уклончивым, как эти монахи, брат Чан.

Оба скупо рассмеялись.

— Ну хорошо, в этом вопросе ты меня придержал. Можно согласиться, что с агентом еще не все потеряно. Первостепенная дилемма, что еще добавить. И на каких волнах разговаривать с кабинетными?

Чан не торопился. Медленно отпил глоток, взболтнул остатки.

— Каверзный вопрос. Чреватый разными…

— Отрадно. Приятно мне сознавать, что мой подчиненный серьезно вникает в суть чиновничьего бытия. Раньше ты не был в такой степени предусмотрительным: хватало таланта. А вот теперь, с годами, видно дошло, что не так-то легко уступать свое властное место какой-нибудь бездари. Пусть оно даже временами и горячее, как легендарная сковородка в аду. Обидно ведь, если твое место займет какой-нибудь недотепа, который завалит все, что годами построено. Рад за вас, брат Чан. Теперь-то вы больше будете меня понимать.

Полковник вскинул руки.

— Так оно и есть. И для этого я решил глубже вникнуть в суть вечно стоящей перед подчиненными проблемы. Как-то: почему государственным мужам, чинушам высокого полета, очень занятым, особенно сейчас, так мешает какой-то неизвестный, несостоявшимся агентишко? Которого они и в глаза-то не видели, который их обыденности ничем не угрожает. Почему же оттуда столь настойчивы намеки на важность дела, его значимость? Мои мысли устремились к скрытым пружинам с более сильными воздействиями.

— Догадываюсь: твоя фантазия, как и газеты, брякнет сейчас — ЦРУ.

— Именню. Но и большее — утверждаю.

— Ты понимаешь, стоит ли говорить то, чему не внемлют уши?

— Стоит, иначе какой бы из меня был спец, если бы я не думал шире и умел бы ловить только мелкую рыбку.

— Продолжайте, но так чтобы меня не хватило за клапаны. Вы и так сегодня как никогда разговорчивы. Взбудоражили меня и уже изрядно утомили. Раньше вы были логичны, кратки, а сегодня сыплете и сыплете предложениями. Придется мне взять отпуск за свой счет.