— Признай это, черт тебя побери!

Человек на стуле уронил голову на грудь, выплевывая кровь вперемешку с выбитыми зубами на темно-зеленые штаны.

— Я знаю, что это был ты, — рявкнул Рабен. — Мы приехали спасать тебя.

Он согнул ногу в колене и резко ударил им под подбородок Сконинга. Тот завопил:

— Оставь меня, ты, долбаный псих. Я не участвовал в боях в Гильменде. Я там заболел, и меня уволили.

Ладонь Рабена взметнулась и хлестнула его по щекам.

— У меня был нервный срыв!

— Я видел тебя…

— Ну да! — выкрикнул Сконинг тонким от боли голосом. — И я тебя видел! В самолете, когда мы летели домой, вместе с другими ранеными солдатами.

Рабен отступил, почувствовав внезапный укол сомнения. И в следующий миг его пронзило воспоминание.

— С какими солдатами?

— С твоими! Там были бойцы твоего отряда. Грюнер и остальные. Они рассказали мне, что случилось. Сказали, что вы попали в засаду и просидели в каком-то селении двое суток.

— Ты летел на том самолете?

— Со всеми вами! Я помню, как увидел тебя на носилках. Ты был в сознании, но говорить не мог. Они боялись, что не довезут тебя живым. Я пытался поговорить с тобой. Да, все рассказывали то же, что и ты. Про какого-то парня по имени Перк…

Один шаг вперед.

— Нет! — Бородач в ужасе замотал головой. — Не надо!

Рабен опустился на стул. Посмотрел на то, что сделал. Закрыл лицо руками. Ему хотелось плакать.

Чей-то голос со стороны входа заставил его вскочить. Он резко повернулся, машинально потянулся к пистолету.

— Рабен? — окликнула Лунд, шагая по темному холодному залу библиотеки.