«Полторы лапы, считай, а какой ловкий!»

Тонкие пальцы с нестрижеными ногтями перебирали трубки.

– Эх, сейчас бы бабу, – сказал, таращась в потолок, бизнесмен Алик. – Видел бы ты Ленку мою – Наталья Ветлицкая отдыхает.

«Странные у меня соседи, – подумал Катышев, – один – имярек, по-русски ни бельмеса, другой в травматологию без травм поступил».

К вечеру Алик стал для Катышева большей загадкой, чем Китайчонок. На операцию его не направили, уколы не прописали. Дежурный врач сверился с журналом, спросил:

– Жалобы?

– Жизнь бьет ключом, и все по голове.

– Вот и славно.

На Китайчонка, поглощенного своими игрушками, доктор глянул как на кусок дерьма, и сразу перешел к Катышеву.

– Болит?

– Ужасно.

– Не надо терпеть.

– Слышите, – окликнул Алик, – может, вы хунвейбина помоете? Воняет.

Если Китайчонок чем-то и пах, то только душистыми травами.

– Без ваших советов, – пресек доктор.

– С начальством, Кошкин, не спорят.

Сестра вколола налбуфин, и Катышев поплыл. Огонь, терзающий ногу, постепенно угас. Стены палаты чуть изгибались. Череп наполнился ватой. Перед тем как кануть в соблазнительное беспамятство, Катышев увидел Китайчонка: парень что-то беззвучно шептал, прикасаясь губами к капельницам.

– Откушать просим, доктор, чем бог послал. Коли доктор сыт, так и больному легче.

Травматолог по фамилии Белова с отвращением посмотрела на предложенную Аликом банку. Удалилась и увела с собой Китайчонка.

– Такая внезапная, такая противоречивая, – Алик облизал ложку.