Веретенников таращился на здание. Туалет присматривался снизу, как циклоп, растопыривший локти. Локтями были бортики приямков. Лестницы засыпала прелая листва, фанера и прочий хлам, а ступеньки женского отделения баррикадировал настоящий бурелом.

Лет десять назад залетный мигрант переборщил с алкоголем и возжелал интима. Он насильно втащил в зловонный подвал семиклассницу Надю Немкову. Порвал на ней одежду, душил, не давая кричать. Чудесным образом в заброшенный туалет занесло Олега Толмачева. Толмачева, троечника и балбеса, выперли из школы после девятого. Михаил Петрович, уставший от выходок ученика, посодействовал. Знал бы он, на что способен парнишка, не сверлил бы его историей. Не каждому, видать, она нужна.

Толмачев, наткнувшийся на насильника, пришел в ярость. Даром что шкет – избил до полусмерти гада. Живого места не оставил. Опоздал бы на десять минут, Немкова была бы мертва.

Мигрант сел за решетку. Подвалы заколотили досками от греха подальше. А у Толмачева в том же году пропала без вести сестренка. Искали всем поселком, лесхоз перелопатили, речное дно. Как не было девочки.

– Ромео! – Веретенников привстал на цыпочки.

Ему ответило короткое тявканье.

– Ромео?

Учитель просеменил по краю обрыва. Лай доносился с левой стороны здания. Пришлось вцепиться в кизильник, чтобы не сверзиться на дно оврага.

– Братик, ты?

Веретенников осекся на полуслове.

Дверь у подножия замусоренной лестницы оказалась отворена.

«Отверста», – подумалось учителю.

Мало того, в недрах здания горел свет. Багровое свечение падало на гору листьев. Битое стекло хищно блестело в гербарии. Именно таким, кроваво-красным, запомнилось Веретенникову подвальное помещение. Осторожный владелец туалета мазал лампочки краской, чтобы посетители не воровали их для собственных нужд.

Красное облако клубилось в устье, как пар электронной сигареты. Изломанная тень возникла на стене. За ней вторая и третья. Тонкие черные полосы, согнутые в середине, снующие по голому кирпичу.

Слух уловил причмокивающие звуки. Так человек зовет собаку, так сам Веретенников только что звал Ромео. Кто-то, схоронившийся в неработающем туалете, насмешливо чмокал, приглашая пожилого учителя перебраться через бурелом и присоединиться к теням внизу.

Чмоканье затихло внезапно. И сразу же раздался свист. Постепенно нарастающий, исторгаемый невообразимо мощными легкими, он будто вспорол разум Веретенникова, и учитель отпрянул. Человек в красном коконе дверного проема…

Человек ли?

…свистел, как закипающий чайник, а Веретенников побежал.

Он бежал и думал: «Лапы. Те тени похожи на лапы гигантского паука».