Пробудившись, он обнаружил Владу. Сестра стояла у кровати, касаясь пальцами его взмокшего лба.

Словно…

«Словно демонстрировала мне что-то», – Олег взвесил мысль, сканируя взором сестру.

Мама на кухне гремела посудой.

– Так чем ты занимаешься? – Олег поворошил фломастеры.

– Секрет, – таинственно ответила Влада.

Тринадцатилетняя девочка, два раза спасшая старшего брата. И еще два раза – через Олега – других людей. Теперь он точно знал, что это не было совпадением.

– Не смею мешать, – он потрепал ее по волосам. И добавил, поднимаясь: – Я завтра в Крым намылился. Дней на десять. Родаки не в курсе. Если удастся слинять без их ведома, скажешь мамке, что я жив-здоров.

– Не пей часто, – попросила Влада, и в ее тоне прозвучала такая тоска, что Олег обернулся, удивленный.

– Ваше слово для меня закон, босс малявка.

Влада хмыкнула и выстрелила в брата из пальца. Обыкновенная девочка с косичками и всякими там ямочками на подбородке. И вовсе не взрослая. Ребенок. До ближайших женихов – вечность.

«Не могла она знать ни про наркотики, ни про того ублюдка в туалете».

– Покупайся в море за меня.

– Забили.

Он удалился в свою комнату собирать вещи, играть в третий «Fallout» и пить портвейн из припрятанной фляги. Как и большинство парней в девятнадцать лет, он не чувствовал себя счастливым и не ведал, что настоящее горе поджидало впереди: отчаяние, развод родителей, крест из литьевого мрамора на могиле Влады.

2. Ромео

2. Ромео

– Убью суку, – сказал Веретенников вслух и дважды соврал: во-первых, собака, ради которой он выполз из уютной постели, была кобелем. Во-вторых, не то что убить – даже всерьез обругать четвероногого товарища Веретенникову не хватало жесткости.

«И зря, – укорил он себя, – иногда очень полезно».

Долгий летний день подходил к завершению. Солнце закатилось за горизонт, небо серело. Под обшарпанными колоннами Дома культуры отдыхали коты, но ни один пес в поле зрения не попал.