– П… понравились… – выдохнул Лис сквозь рыдания. Он попытался улыбнуться, но дрожащие губы подвели, и он заплакал пуще прежнего. В этих слезах не было горя или боли, только присущая ему детская искренность.

– Просто Л-лису н-и-и-когда… н-никогда не д-дарили… т-такого… – пролепетал он, захлебываясь слезами. – Н-никогда… Спасибо…

Спящая поняла, что сейчас и сама заплачет. Она крепче прижала паренька к себе, успокаивая своим теплом, как уже делала раньше. Руки, ее и других обитателей «Еца», гладили сына солнца, трепали, похлопывали, тормошили. Друзья стояли так близко, что Спящая слышала хрипловатое дыхание Пакости, отзвуки музыки из висящих на шее наушников Кита и чувствовала запах волос Немо. Она бы не удивилась, если бы вдруг ей передалось умение ловить эмоции посторонних или проклинать. Ощущение единства было настолько сильным, что перехватывало дыхание.

– Н-никогда… Лису… Спас-сибо! Л-лис вас не з-забудет! Ник-когда!.. Л-лис в-вам такого наколдует! Такого… Такого… – Художник поднял покрасневшие глаза и вытер нос рукой, оглядев собравшихся вокруг него друзей.

– Верим. Верим, – за всех ответил Пакость, выпуская его из хватки. – Сопли вытри и меряй давай. А то «спасибо, спасибо», а вдруг малы?

– Не малы, – затряс головой Лис, прижав к себе коробку так сильно, что трещал картон. – Лис их будет хранить! Лис их спрячет и будет на них любоваться! Будет их выгуливать только в хорошую погоду и кормить конфетами!

– А носить ты их собираешься? – убито спросил Кит.

Лис смущенно сморщил нос и посмотрел почти виновато. Покрытые веснушками уши полыхнули алым.

– Это же подарок! Они же испачкаются!

Немо вскинула руку, заставив Кита и Лиса замолчать, а Пакость и Спящую замереть на месте. Секунду назад девушка сочувственно улыбалась и гладила рыжего художника, а теперь лицо ее омрачала печаль. Тонкие губы были плотно сжаты.

– Белый Зверь тут… – тихо произнесла Книжный Червь. – Я только что поняла это. Его я чувствовала сегодня. Его тоску и его одиночество.

Спящая, знавшая о Звере только по рассказам, напряженно огляделась, но не смогла ничего увидеть. Она вопросительно посмотрела на Кита, потом на Пакость. Те покачали головами. Глаза Пакости горели как всегда, когда он сталкивался с чем-то странным.

– Белый Зверь? – Лис вмиг забыл о своих слезах.

Мягко вывернувшись из объятий, он нырнул под локоть Спящей и уставился куда-то в сторону корпусов. В одно мгновение на еще мокром от слез веснушчатом лице промелькнули радость, печаль и искреннее сочувствие. Им оставалось только догадываться, что он видит.