– Ага, давай, иди, нажрись. Посмотрим, станет ли тебе лучше!

– Я хочу найти малышку Айви, друг. Она всегда там ошивается. На этот раз она от меня не уйдет.

– Я тебя уже не слышу. У меня ушей больше нет.

И это было правдой: витрина поглотила Крейга уже почти целиком, или, может быть, он слился с ней. В любом случае, его тело практически исчезло. Только лицо и маленькие круглые плечи выпирали из витрины; рядом с землей пока еще виднелись голени и ступни. Но по большей части он был теперь всего лишь рисунком на стекле.

Белтран зашагал быстрее, чувствуя, как поднимается холодный ветер. Один раз он оглянулся в поисках фигуры Крейга, но ничего не увидел.

Только пустую витрину, глядевшую на него в ответ.

Белтран стоит перед зеркалом и высматривает движение на своем лице. Требуется огромная концентрация, чтобы не шевелиться: склоны и углы его лица, жесткие седые завитки бороды, растущей на щеках, широкие круглые ноздри – даже веки – недвижны, как утоптанная земля. Кожа под глазами отвисшая и складчатая, морщины глубокие – но все, кажется, на своих местах. Ничто не делает того, чего делать не должно.

Он стоит над одной из раковин в туалете ночлежки. Здесь пять отдельных кабинок, большинство из которых лишились дверей, а напротив них – ряд потрескавшихся серых писсуаров. Секундой позже открывается дверь, и один из волонтеров просовывает внутрь голову. Увидев, что Белтран здесь один, он заходит в туалет и позволяет двери закрыться у себя за спиной. Это грузный мулат, на его шее, словно крохотные жучки, выделяются несколько темных бородавок. За проведенную здесь пару дней Белтран его уже замечал, иногда преклоняющим колени, чтобы помолиться с теми, кто был не против это сделать.

– Вы в порядке? – спрашивает волонтер.

Белтран просто смотрит на него. Он не может придумать ответ, поэтому спустя мгновение вновь поворачивается к зеркалу.

– Вы так быстро сюда бросились, что я подумал, будто что-то случилось. – Волонтер не отходит от двери.

Белтран снова смотрит на него:

– Ты у меня на лице ничего странного не видишь?

Волонтер прищуривается, но ближе не подходит.

– Нет. По-моему, все в порядке. – Когда Белтран ничего не отвечает, он добавляет: – Вы знаете, у нас строгий запрет на наркотики.

– Я не под кайфом. У меня тут такая штука… Я не знаю, я не знаю. – Он поднимает рубашку и поворачивается к волонтеру, который никак не реагирует.

– Видишь? – спрашивает Белтран.

– Улицу? Да, вижу.

Белтран говорит: