Надо найти маму и вернуть Бруклин — но Элла понятия не имеет, как это сделать.
Впереди мелькает аптека, и она заворачивает на стоянку, радуясь, что это ей еще доступно: можно купить холодный напиток и новый пузырек спрея от аллергии и хоть на минуту почувствовать, что она справилась с задачей.
В дверях Элла сталкивается с неуклюжим парнем лет двадцати пяти, одетым в темно-синюю рубашку с надписью «ОХРАНА». У него на бедре пистолет и что-то еще (шокер, возможно?). Он неловко улыбается и кивает ей, а потом складывает руки на груди, как будто он агент ФБР. Забавное новшество эпохи Ярости: работа на минимальном окладе, но зато тебе выдадут оружие и будет повод стрелять в любого, кто выглядит хоть немного подозрительно. Элла спешит внутрь, надеясь, что он не попытается завести разговор, который наверняка закончится тем, что парень будет злиться, потому что она отвергла его ухаживания.
Прежде чем закупаться, Элла забегает в туалет, потому что внезапно поняла, что все это время невыносимо хотела писать. Если она будет жить в машине, нужна, наверное, туалетная бумага? Ей надо будет ходить в туалет на улице и потом закапывать все? Или пользоваться туалетом в «Макдоналдсе»? Она не представляет, как делать это по пять раз на дню, но и не хочет довести себя до обезвоживания. Даже самые элементарные вещи внезапно превратились в непреодолимые препятствия.
Если б только отец не охотился за ней! Она могла бы оставаться у миссис Рейлли, пока не найдет маму.
Но погодите-ка.
Миссис Рейлли не единственная, у кого Элла подрабатывала. У нее в телефоне полно людей, за чьими детьми или животными она присматривала. Надо просто выяснить, чьи дома теперь пустуют.
Преисполнившись надеждой, Элла покупает назальный спрей и огромную бутылку воды и проносится мимо охранника к машине, прежде чем он успевает отпустить какую-нибудь ужасную шутку — о том, что она была бы куда красивее, если б улыбалась, или как он рад, что ее лицо не скрыто за маской, или что ему нужно ее обыскать, или еще что-то в этом же духе. Элла запирается в машине и роется в телефоне, пока ей в голову не приходит удачная идея.
Она отправляет сообщения Кэннонам и Зелински — обе семьи живут по соседству, но достаточно далеко от ее собственного дома, чтобы отец понятия не имел об их существовании.