И все же это его, Паркера, шанс. Он может остановить эту тварь навсегда. Прямо здесь, прямо сейчас.

В голове бурлили страх и паника, паранойя и ярость, они были словно черные щупальца. Паркер накинулся на смятого, гротескно искривленного Адама и принялся с неистовой, все возрастающей злостью молотить его обеими кулаками по голове.

Колотил, пока руки не онемели и не стали красными, как будто он опустил их в ведро с кровью. Голова нежити была смята, проломлена, словно сгнивший фонарь из тыквы, однако легкие продолжали судорожно вдыхать и выдыхать воздух – пусть и единственный, но все-таки признак того, что эта тварь была жива.

Еще один удар, прошептал голос в его голове, принадлежащий не ему. Этого будет достаточно, чтобы осколки черепа разлетелись по земле. Один хороший удар. Заставь его считаться с собой.

Он едва не сделал это. Приподнялся, как обезумевший от крови медведь, сцепил вместе разбитые кулаки и занес их, чтобы ударить, как кувалдой, ударить до того, как яростное пламя в его голове и сердце погаснет.

– Ну же, давай.

Паркер повернул голову, чтобы посмотреть, кому принадлежит этот голос, исполненный холодной жестокости.

Из-за дерева-исполина вышла девушка ненамного старше его, с темными волосами и большими выразительными глазами. Она была высокой – не такой высокой, как Паркер, но ненамного ниже. Кожа у нее была бледная, но не болезненного вида, а напоминающая мрамор, как будто она всю жизнь пряталась от солнечных лучей. На ней было простое белое платье, сшитое из мягкой тонкой ткани, такой тонкой, что Паркер видел все под ней. Он покраснел, когда до него дошло, что он пялится на нее.

Девушка сделала несколько шагов.

– Он вернется, – сказала она. – И ты это знаешь.

Руки Паркера бессильно повисли, как будто они были прибиты к его плечам. Нет, он не смог бы убить Адама, даже если бы захотел. Именно Адама, а не ту сущность, в которую превратился его друг.

– Он вернется, потому что ты продолжаешь возвращать его, – зарычал он.

Сердце в груди Паркера билось о ребра в бешеном темпе, и этот темп нарастал. Заставляя себя дышать ровно, он низко опустил голову.

Он не слышал, как она подошла. Как всегда. Эта девушка не производила никакого шума. Только что стояла в отдалении и вдруг оказалась рядом с ним, села на колени, и вся реальность сжалась до размеров маленького совершенного мирка, в котором были только они трое: он, она и Адам. Крохотная тихая вселенная, ограниченная ими тремя.