Хлоя не знала точно, куда ехать. Они выехали со школьной парковки и направились к автостраде, и по мере приближения к лесу за ее правым глазным яблоком начало возрастать давление, как будто там росла опухоль, рыхлая и неприятная. Это было что-то вроде синусовой головной боли, но боль была достаточно сильной, и к ней прибавилась пульсация в голове и в узловатом шраме под футболкой. Ничего, она справится.
Она сжимала зубы, а когда боль и пульсация стали невыносимыми, попросила Эрин остановиться. Они были на месте. И боль, и пульсация сразу прошли, как только она вышла из машины. И первым, что она ощутила, стал запах.
Деревце стояло в середине поляны, именно такое, каким она его помнила. Или каким она видела его во сне. И то и другое. Ни то ни другое.
Тяжело опираясь на палку, Хлоя подковыляла к нему. Зеленые листья колыхались под весенним ветерком. Деревце было настоящим, реальным. Ей не хотелось стоять здесь и смотреть на него, потому что если она в самом деле находится здесь и это деревце в самом деле реально, то все превратится в иллюзию.
Но нет. Никакая это не иллюзия. И она не предаст его. Больше она этого не сделает.
Она провела рукой по мягким прохладным листьям, чувствуя неясную пульсацию, говорящую о том, что между ними установилась связь.
– Привет, Паркер.
* * *
Хлоя просидела там час или больше, изливая чувства и мысли, которые все остальные люди в ее жизни – родители, друзья, учителя, назначенный судом психотерапевт – пытались выудить у нее за последние месяцы. По словам психотерапевта,
Она рассказала, что ученики всех классов, похоже, знают теперь, как ее зовут и как она выглядит, и хотя они дружелюбны к ней, но все равно шепчутся за спиной.
Она рассказала о том, что обеспокоенное выражение больше не сходит с лиц ее родителей, и о том, как нервозно и осторожно они ведут себя с ней.