— Вот он, герой! — сказал, подходя к Женьке, Егоров, и не понятно было: осуждение или похвала прозвучали в его словах.

— Живой? — спросил капитан, глядя на Женьку серьезным и пронзительным взглядом.

Женька молчал и даже не поднял голову, хотя прежние силы уже вернулись к нему и он опять был готов, если б понадобилось, рвануть по сигналу парусного аврала наверх. Не поднялся он и тогда, когда капитан шагнул к нему и, наклонившись, без слов, стиснул его плечи. Женька только улыбнулся и закрыл глаза.

Василий Садковский В ЭТИХ СНЕГАХ

Василий Садковский

В ЭТИХ СНЕГАХ

Когда все кончилось и он, разбитый, измученный, прошелся по твердой, промороженной земле, когда он лежал в полудреме, объятый таким отчаянно желанным теплом, и пытался забыться, тогда вдруг откуда-то в его сознание врывались голоса: «Лампу давай!.. Быстрей!.. Ты новый будешь?.. Ты новый?..» Он нервно вздрагивал, ворочался, но без толку — сон не шел.

Потом он поднялся и долго стоял у окна, глядя в нескончаемое пространство снега: на покрытую свежей порошей бухту, на гряду высоких сопок, холодно мерцающих под луной. Они своими острыми вершинами-наконечниками, казалось, пронзали небосвод. На всем белом свете — один белый снег…

В этот небольшой поселок на Севере Игорь попал не случайно. Все началось давным-давно и, как ни странно, с мелочи — обычной карты страны, которая вместо коврика была вывешена у его детской кроватки в деревенской избе. В самом верху, где сходились линии меридианов, нежно голубел океан, непреодолимо привлекавший его внимание. Сначала потому, что та часть карты была более яркой. Потом стали завораживать необычные красивые названия: мыс Желания, остров Жаннетты, коса Двух Пилотов… Характером Игорь вышел не особо общительным, и частые «путешествия» по карте, возле которой засыпал и просыпался, превратились для него в постоянную забаву.

А когда среди его первых книжек нечаянно оказались приключения никогда не унывающих героев, лихо управляющих собачьими упряжками под северным сиянием, Игорь с каким-то тихим азартом увлекся этой далекой землей за Полярным кругом. В выпускном классе раздобыл две толстые амбарные книги. На их страницах тщательно вырисовывал схемы с жирными линиями маршрутов, наклеивал вырезки из журналов и газет. Получалась настоящая летопись освоения Арктики с занимательными подробностями, деталями.

После армейской службы он решил податься в те края, о которых так давно мечтал. Занесло его на побережье северного моря, где у овальной бухты пристроился маленький поселок, окаймленный с суши крутыми островерхими сопками. К тому времени жизнь выстудила из него романтический пыл, и прежде всего он приехал сюда с целью сколотить сносную сумму денег на то, чтобы помочь матери, — он был единственной ее опорой. Хотя, впрочем, где-то в глубине души радовался, что давняя мальчишечья затея — самому побывать на Севере, посмотреть все — им доводится до конца.