– А, бросьте, сэр, мне вы можете доверять. Да вы с Кингом…

– Что насчет меня и Кинга?

– Ничего, сэр, – ответил сержант осторожно. «Что случилось с этим педиком? Кого он пытается обмануть?» – Я просто подумал, что вы можете помочь мне. И моей группе, конечно.

Питер Марлоу посмотрел на сержанта, на ручку и удивился, почему так рассвирепел. В конце концов, он уже продавал для Кинга или, по крайней мере, старался продать для него, и верно то, что он был его другом. И ничего дурного в этом нет. Если бы не Кинг, они никогда не попали бы на эту работу. Скорее всего, он лечил бы сейчас разбитую челюсть или в лучшем случае носил на лице следы от пощечин. Итак, ему действительно надо поддержать репутацию Кинга. Он и впрямь вывел их на кокосовые орехи.

– Сколько вы хотите за нее?

Сержант ухмыльнулся:

– Это не «Паркер», но она с золотым пером, – он отвернул колпачок и показал перо, – поэтому чего-нибудь да стоит. Может быть, вы узнаете, что он за нее даст?

– Он захочет знать, сколько вы просите. Я спрошу его, но цену назначаете вы.

– Если бы вы могли получить шестьдесят пять долларов, я был бы рад.

– Она стоит таких денег?

– Думаю, да.

Ручка была с золотым пером – четырнадцать каратов, судя по фабричному клейму, – и, насколько понимал Питер Марлоу, она была настоящей. Непохожей на ту, другую ручку.

– Где вы достали ее?

– Она моя, сэр. Я хранил ее на черный день. С недавних пор они все стали черными.

Питер Марлоу кивнул. Он верил сержанту.

– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать. Вы следите за остальными, проверьте часовых.

– Не беспокойтесь, сэр. Эти ублюдки будут начеку.

Питер Марлоу нашел Торусуми, который стоял, прислонившись к приземистому дереву, обвитому виноградной лозой.

– Табе, – сказал он.

– Табе. – Торусуми посмотрел на часы и зевнул. – Через час можно идти. Еще рано. – Он снял фуражку, вытер пот с лица и шеи. – Будь проклята эта вонючая жара и этот вонючий остров!