– Значит, неспроста все затеяно? – поинтересовался

Климыч.

– Определенно неспроста, – ответил Рузметов. – Дело будет жаркое. А твои не подведут?

– Что ты, сынок! Ни в жизнь… Я вот только дивлюсь: среди вас молодых мало – раз-два и обчелся. Как же это так?

– А где ты теперь встретишь молодых возчиков? – лукаво спросил Рузметов.

– Оно, пожалуй, верно. Хитры вы, ребята!…

– В нужный момент и молодые появятся. Ну, поехали!

Обоз вытянулся вдоль улицы. На каждых санях сидел возчик, а на передних пристроился и леспромхозовский полицай.

Солнце светило ярко, приветливо, его горячие лучи напоминали о том, что весна уже не за горами.

10

Звездной морозной ночью обоз с дровами остановился у железных ворот бывшей психиатрической больницы.

Пар от дыхания людей и вспотевших лошадей туманным облаком висит над обозом. Партизаны притихли. Они зорко вглядываются в ночной мрак. Лошади пофыркивают, потряхивают головами.

Рузметов отогнул рукав ватной фуфайки и посмотрел на светящийся циферблат.

«Вовремя приехали, – отметил он про себя. – Без четверти двенадцать. Пятнадцать минут в запасе. Хорошо!»

Полицай спрыгнул с передних саней, подошел к воротам и постучал в них кнутовищем. Звон железа гулко раздался в ночной тишине. За воротами послышался говор,

минуту спустя последовал звучный удар в колокол, а затем опять наступила тишина. Часовой, видимо, вызывал кого-то. Минуты две продолжалось томительное ожидание. Наконец ворота заскрипели на петлях и открылись.

Вышел солдат с автоматом на шее, помигал карманным фонариком и что-то буркнул:

– Трогай! Во двор поехали! – громко, чтобы все слышали, сказал полицай, беря под уздцы переднюю лошадь.