И вдруг навстречу ему вышагнул Серко, махнул скупо хвостом, ткнулся холодным мокрым носом в ладонь и уселся посреди тропы, показывая в широкой улыбке набор устрашающих зубов. Матвей присел пред другом, обнял за шею, зарылся носом в густую шерсть:

– Ты чего же это, брат, маму бросил? Как она без нас, а?

Пес вскочил с места и скрылся в подлеске, на самом краю оглянувшись на Матвея. Ты идешь, мол? Матвей рванул следом и нос к носу столкнулся с Петро, шедшим по тропе, уставившись в землю, словно что-то там выглядывая. Увидел Матвея, улыбнулся радостно:

– А мы это… тут уже. Не стали утра ждать, в ночь вышли. Луна же, видно хорошо.

Матвей торопливо облапил Николу и шагнул в сторону дороги, к маме. Никола уже в спину ему сказал:

– Нету их еще, я вперед пошел, на всякий случай. Они следом идут, скоро уж будут.

Матвей, не замедляя шага, кивнул. Как ждать, когда знаешь, что мама уже рядом? Он вдруг очень четко понял, как сильно соскучился. Отчего вдруг? Два дня всего не виделись, а смотри ж ты.

Он устроился на самой обочине в тени высокой развесистой березы, прислонившись спиной к теплому белому стволу и прикрыв глаза. Солнечный луч, путаясь в еле колышущейся листве, теплой мягкой лапой скользил по лицу, Серко улегся рядом, положил лобастую голову на колени Матвею и блаженно щурился. Ждать… Сколько за последние месяцы он потратил времени на ожидание? Очень, непозволительно много.

Он даже успел немного придремать, убаюканный тихим шелестом листвы над головой и легким ветерком, и проснулся от того, что рядом кто-то был. Он не понял, как это понял. Просто вдруг ощутил чье-то присутствие. Серко все так же лежал рядом, сторожко наблюдая за Аржаном и Петро, игравшими в ножички. Петро явно проигрывал и хмурился, поглядывая на невозмутимого Аржана, в уголках глаз которого притаились хитрые смешинки. Очередной бросок ножа, и Петро с разочарованным вздохом подставил сопернику лоб. Тот, заговорщицки подмигнув Матвею, приложил ладонь к голове зажмурившегося Петро, оттянул средний палец и с громким хеканьем влепил ему чилим. Петро зашипел сквозь зубы – стук от чилима был такой, словно палкой по тыкве ударили. Матвей ухмыльнулся – ей-ей как дети малые, а ведь взрослые парни уже…

Скрип тележных колес первым услышал, конечно же, Серко. Насторожил уши, вскочил и метнулся на пыльную дорогу, Матвей следом. Лешка, верный Матвеевой науке, правил телегой осторожно, не спешил. Мама, увидев Матвея, по-девчоночьи легко соскочила на дорогу и метнулась к нему, прижалась, обняла крепко:

– Сыночек…

– Мам, ну ты чего? – он старался говорить сурово, но лицо помимо воли расплывалось в улыбке до ушей.