– Вот сам и отдашь. Павка! – Силантий крикнул, повернувшись к открытой двери, и оттуда тотчас выскочил босоногий мальчонка в одних штанах.

– Беги к деду Власу, пусть сюда поспешает.

Матвей вздрогнул, услышав имя «Влас», и Силантий понимающе вздохнул – он помнил рассказ Матвея.

Павка мотнул вихрастой головой и со всех ног бросился по улице, взбивая пятками сухую пыль и перепрыгивая на ходу через лежащих в теньке свиней и нерасторопных кур, убегающих от него с заполошными криками.

– Вот шалопай! – Силантий, глядя сыну вслед, с улыбкой покачал головой, и, посерьезнев, повернулся к Матвею. – Как брать их будем, думал?

Мужики подобрались, подошли ближе, стали прислушиваться к их разговору.

– Думал. Петро нам на привале расскажет все про деревню и про Остальца. Там место есть, всю деревню как на ладони видать. Вот туда заберемся и понаблюдаем. А ночью, когда будут спать, и повяжем. Пока ничего другого не придумал.

– А если кто из них караулит? – подал голос Колька, невысокий и худой мужик.

– Голову сверну, и все – гулко бухнул Младший. – Не пикнет.

При желании Иван мог и медведю шею свернуть, так что никто не возразил.

– Но вряд ли кто караулит. Не те люди – продолжил Иван. – Таким лишь бы самогон был да бабы.

Петро понуро опустил голову, и Иван сочувственно хлопнул его по плечу, едва не заставив ткнуться носом в землю.

В конце улицы показался торопливо шагающий дед Влас, а следом за ним и Павка. Дойдя до столпившихся мужиков, он перевел дух и спросил:

– Чего стряслось, Силантий? Павка прибег и как загорланит на всю улицу: «Дед Влас, давай скорей. Батька тебя шибко зовет!».

Силантий сурово глянул на сына, и тот юркнул за широкую спину кузнеца.

– Тут такое дело, Влас Иваныч… Матвей ульи привез, тебе отдать хочет.

Дел Влас вскинул на Матвея подслеповатые глаза:

– А тебе что же, не нужны, получается?

– Получается. – Матвей улыбнулся. – Некогда мне пасеку ставить, да и не умею толком, батя пчеловодничал.

– Ну раз так – протянул дед Влас – то заберу.