Ирен слегка пришпорила свою кобылку, и ее колено коснулось колена Марка; на Сторму она больше не смотрела, нарочно не сводя взгляда со всадника, едущего рядом с ней.

– А я и не знала, что вы такой высокий, – промурлыкала она. – Какой у вас рост?

– Шесть футов два дюйма.

Марк лишь смутно понимал: происходит нечто для него непостижимое, что не обещает ему ничего хорошего.

– О-о, я всегда считала, что высокий рост красит мужчину.

Сторма уже разговаривала с отцом и смеялась, но, навострив ушки, прислушивалась и к разговору за своей спиной. Гнев безжалостно терзал ее, а она до боли в пальцах сжимала хлыст. Она не вполне понимала, что это с ней происходит, но знала, что с удовольствием ударила бы сейчас хлыстом по рожице этой глупой жеманницы Ирен.

Нет-нет, к Марку Андерсу она не питала никаких чувств, разумеется. Кто он такой, в конце концов, – слуга, наемный работник у нее в Эмойени. Он может сколько угодно корчить из себя идиота с Ирен Лечарс, в другое время и в другом месте она бы и бровью не повела. Просто существуют некоторые вещи, которые делать непозволительно, это касается ее личного достоинства и ее положения, касается ее отца и всего семейства. «Да-да, именно так», – думала она. Со стороны Ирен Лечарс так себя вести – это оскорбительно, ведь она гостья в доме Кортни; разве можно вот так легко и свободно, так бесстыдно кокетничать – и с кем? – наверняка собираясь повести Марка прямой дорожкой к своей горячей… Сторме не хотелось больше развивать эту мысль, но перед ее мысленным взором ярко предстала картина: томно распростертое, обнаженное, бледное и обманчиво хрупкое тело Ирен – и Марк Андерс, который вот-вот… От новой волны гнева ее покачнуло в седле, она уронила стек и быстро повернулась назад:

– Ах, Марк, я уронила свой стек. Будьте умницей, поднимите и принесите его мне, пожалуйста.

Марк оторопел, когда это услышал, причем не столько потому, что его ласково назвали умницей, сколько от очаровательной улыбки, которой его наградила Сторма, и от не менее удивительной теплоты в ее голосе. Он так заторопился исполнить просьбу, что чуть не свалился с седла, а когда подошел, протягивая ей стек, она удержала его подле себя благодарной улыбкой и вопросом:

– Послушайте, Марк, вы не поможете мне наклеивать на чемоданы ярлычки? Осталось всего несколько дней до отъезда в Кейптаун.

– Я с таким нетерпением жду отъезда, – вставила Ирен, подъехав к Марку с другой стороны.

Сторма одарила ее очаровательной улыбкой.

– Это будет так весело, – согласилась она. – Обожаю Кейптаун.

– Еще как весело! – радостно засмеялась Ирен.