– …в этой долине водились слоны, у крупных самцов бивни были длинные, как копья… встречались и львы, и буйволы, большие стада, не меньше, чем у самого царя… – Пунгуш помолчал. – И все исчезли, а скоро исчезнут и те, что остались.

– Разве это хорошо? – спросил Марк.

– Это ни хорошо ни плохо.

Пунгуш пожал плечами и принялся за еду.

– Так уж устроен мир, – добавил он, – и лучше об этом не думать, все равно без толку.

Они закончили ужинать в молчании. Марк почистил миски и принес кофе. От кофе Пунгуш отказался, отмахнувшись рукой.

– Пей! – строго сказал Марк. – Ты должен это выпить, надо очистить твою жидкость от крови.

Потом он угостил Пунгуша сигаретой; зулус аккуратно отломил коричневый ободок на кончике и только потом сунул ее между губ. Он сморщил широкий плоский нос; вкус этого табака показался ему пресным по сравнению с крепким местным черным табаком, к которому он привык, но зулус не стал принижать радушие Марка праздными замечаниями.

– Что станет с тобой, о Шакал, когда это все исчезнет и долина превратится в пустыню? – спросил Марк.

– Я не понимаю твоего вопроса.

– Ты человек сильване, человек дикой природы. Ты великий охотник. Вся твоя жизнь крепко связана с сильване, как жизнь пастуха связана с его стадами. Что станет с тобой, о могущественный охотник, когда вся твоя дичь исчезнет?

Марк понял, что он задел сердце зулуса. Ноздри у того раздувались, по лицу было видно, что он расстроился. Но Марк молча ждал, когда Пунгуш как следует обдумает его заявление и даст свой ответ на его вопрос.

– Я пойду к Иголди, – сказал наконец Пунгуш, – на золотые прииски и там разбогатею.

– Там тебя заставят работать глубоко под землей, где не видно солнца и нет ветра, и там ты тоже будешь долбить камень, как и в краале короля Георга.

Лицо зулуса выразило отвращение.

– Тогда я пойду к Текуени, – сказал Пунгуш. – Я пойду в Дурбан и стану там влиятельным человеком.