Он лежал неподвижно, и Марку показалось, что Пунгуш и вправду умер. Он слез с Троянца и осторожно подошел к лежащему телу. Вокруг окровавленных зеленых листьев скипидарного куста, закрепленных полосками коры на боку и на пояснице, с радостным жужжанием кружили тучи мух.

Марк теперь ясно представил себе, как Пунгуш получил свою рану: он встал навстречу атакующему буйволу, вонзил тяжелый наконечник ассегая ему в шею и отпрыгнул в сторону, но буйвол мгновенно развернулся на коротких и толстых ногах и успел поддеть его массивными, бугристыми, круто изогнутыми рогами.

Пунгуш получил мощный удар в бок, прямо в тазовую кость. Удар отбросил его в сторону, и он тем самым выиграл время, чтобы отползти подальше, пока бык боролся с глубоко вонзившимся ему в грудь копьем; потом зверь наконец рухнул на колени и с последним предсмертным ревом повалился на землю.

Увидев рану, освещенную палящим солнцем и накрытую листьями, Марк вздрогнул. И, опустившись на одно колено, отогнал мух.

Теперь он впервые обратил внимание на телосложение и физическую стать этого человека. Накидка скрывала только его голову и плечи, широкая грудь оставалась непокрытой. Украшенная синими бусинами набедренная повязка из мягкой дубленой кожи сбилась между ног, обнажив крепкие ягодицы, жилистые мышцы бедер и плоский мускулистый живот. Отчетливо виднелась каждая мышца, под кожей хорошо просматривались толстые, как змеи, вены – все говорило о том, что этот человек физически очень развит и обладает огромной силой. Его смуглая кожа, выглядевшая светлее, чем у большинства зулусов, была гладкая и лоснящаяся, словно смазанная маслом, глянцевая, как у женщин, но на груди вились темные и жесткие волоски.

«Ну вот, ловил шакала, – удивленно думал Марк, – а поймал льва, крупного льва с темной гривой».

Теперь он встревожился не на шутку. Неужели Пунгуш мертв? Очень жаль, если погибнет столь великолепный экземпляр живого существа.

Вдруг он заметил, что широкая мускулистая грудь мертвеца тихонько, едва заметно вздымается. Марк протянул руку и коснулся его плеча, покрытого накидкой.

Тот пошевелился, потом с большим трудом приподнялся на локте и посмотрел на Марка – накидка съехала назад.

Это был мужчина в самом расцвете сил, с гордым, полным достоинства взглядом, с виду лет сорока; серебро лишь слегка тронуло короткие темные волосы на его висках.

По лицу невозможно было определить, что ему больно: широкий лоб оставался гладок, как полированный янтарь, губы неподвижны, темные глаза смотрели горделиво и проницательно. Круглое лицо говорило о том, что этот зулус не из простых.