Раздались аплодисменты; сначала захлопали умело расставленные среди слушателей люди Дирка Кортни, но их сразу же поддержали все остальные.

– Я воевал под началом Шона Кортни против Бамбаты! – вскочил на ноги какой-то человек в конце зала, пытаясь перекричать аплодисменты. – Я воевал вместе с ним во Франции! А где были вы, мистер Дирк Кортни, когда били барабаны войны?

Дирк продолжал улыбаться, но на щеках его появились красные пятна румянца.

– А-а! – Он отыскал мужчину глазами поверх голов, среди вытянувших шею людей. – Еще один поклонник Шона Кортни, еще один из его головорезов! Скольких женщин вы пристрелили в Фордсбурге?

– Вы не ответили на мой вопрос! – прокричал в ответ тот.

Дирк обменялся взглядами с одним из своих громил; тот кивнул своему товарищу, они вдвоем встали и тихонько направились в сторону неуемного вопрошателя.

– Четыре тысячи человек убитыми и ранеными, – продолжал Дирк. – Правительство предпочитает утаивать от вас эту цифру, но четыре тысячи мужчин, женщин и детей…

Двое громил были уже совсем близко от своей жертвы, и Дирк Кортни широким театральным жестом привлек все внимание публики к себе.

– Это правительство ни в грош не ставит жизнь, собственность и свободу своего народа!

Послышались звуки короткой потасовки, возглас боли, и крикуна через боковую дверь вышвырнули в темноту ночи.

Газеты немедленно подхватили слова Дирка; те же люди, которые еще совсем недавно писали обличительные передовицы против «красных заговорщиков» и «большевистской угрозы», те, кто восхвалял «четкие и своевременные действия» Сматса, теперь вдруг вспомнили о его «самоуправном и жестоком решении».

По всей стране с легкой руки Дирка Кортни маятник общественных симпатий, подхваченный всеми сторонниками Герцога, качнулся в обратную сторону.

А Дирк Кортни продолжал выступать перед избирателями: в муниципалитете Дурбана он говорил перед трехтысячной аудиторией, в церкви Ледибурга – перед тремя сотнями. Он выступал в каждой деревенской церкви избирательного округа, в небольших магазинах на перекрестках дорог, где по вечерам послушать его от нечего делать собиралось не больше дюжины избирателей, но всегда при этом присутствовала пресса.

Дирк Кортни медленно, но верно продвигался на север, за день посещая все свои земельные владения, каждый отжимный пресс для сахарного тростника и каждый вечер выступал перед небольшим собранием избирателей. И всегда был энергичен и убедителен, красив и красноречив; перед всеми он каждый раз рисовал картину страны, покрытой сетью железных и автомобильных дорог, процветающих городов, как больших, так и малых, а также шумных и богатых базаров. Слушали его с жадным интересом.