Марк провел Руфь в библиотеку и усадил на низенький диванчик с подушками, а сам встал перед ней на колени и достал из кармана сложенный носовой платок.

– А тут еще в довершение всего Сторма… Сбежала из дому, вышла замуж за этого человека. Марк, это ужасный человек. Он приходил сюда, требовал денег, устроил жуткую сцену. В тот вечер с Шоном случился первый приступ. Дальше – больше, Сторма развелась, последовал новый скандал – и еще один приступ. Все это чересчур даже для такого человека, как Шон.

– Сторма развелась? – тихо спросил Марк, глядя на нее во все глаза.

– Да, – кивнула Руфь, и лицо ее просветлело. – О Марк, я ведь знаю: вы со Стормой были очень дружны. Я уверена, что она вас очень любит. Не могли бы вы навестить ее? Может, хоть это ее как-то поддержит, поможет… мы все молимся за нее, не можем найти средства…

Умхланга-Рокс – так назывался этот маленький приморский поселок, один из многих, разбросанных по всему побережью с песчаными пляжами по обе стороны крупного морского порта Дурбан. Марк проехал по низенькому мосту через речку Умгени и двинулся на север.

Дорога прорезала густо заросший буш, фактически ничем не отличающийся от экваториальных джунглей, весь увитый лианами, на которых раскачивались и верещали маленькие голубые мартышки-верветки.

Дорога шла параллельно взморью с белыми песчаными пляжами; возле столбика двенадцатой мили Марк свернул прямехонько к побережью.

Вся деревушка лепилась вокруг гостиницы с железной крышей под названием «Ойстер бокс» – именно в ней когда-то давно они с Марион, Дики Лэнкомом и еще одной безымянной девицей обедали и танцевали.

Остальные строения в виде двадцати или тридцати небольших домиков располагались на обширных, буйно заросших джунглями участках с видом на море с его шумным пенистым прибоем и торчащими из гладкого белоснежного песка острыми скалами.

Руфь дала ему точные инструкции, как найти нужный домик. Марк остановил мотоцикл на узенькой пыльной улочке и двинулся по тропинке, которая прихотливо вилась через непроходимые джунгли сада, заросшего фиолетовой бугенвиллеей и бриллиантовой пуансеттией.

Домик оказался совсем маленький; бугенвиллея обвила стойки веранды и распространилась по всей тростниковой крыше ярким, почти ослепительным ковром.

Увидев стоящий на полянке под деревьями «кадиллак» Стормы, Марк сразу понял, что попал туда, куда надо. Выглядел автомобиль неважно, словно к нему давненько никто не подходил, и явно не на ходу. Протекторы на покрышках оказались стертыми, на дверце красовалась длинная глубокая царапина. Боковое окошко треснуло, покрытая пылью окраска потускнела и была заляпана калом плодоядных летучих мышей, висящих над машиной на ветках дерева.