По-лягушачьи растопырив загорелые ручки и ножки, ребенок лежал животиком вниз на коврике из обезьяньих шкур, постеленном прямо на цементный пол. Кроме подгузника из холстинки на бедрах, его ничего не прикрывало. Он сердито приподнял головку, личико раскраснелось от крика.

Марк вошел в комнату и остановился как зачарованный, не в силах отвести от малыша глаз. Он ничего не знал о маленьких детях, не умел с ними обращаться, но сразу увидел, что этот ребенок – крепкое и исключительно здоровое маленькое животное. Сильные ручки и ножки энергично шевелились, как у пловца, широкая спинка выглядела физически развитой.

– Тише, малыш, – проворковала Сторма.

Она встала рядом с ним на колени и, подхватив под мышки, подняла. Подгузник соскользнул до колен, и все сомнения напрочь пропали: перед Марком был мальчик. Между ножек, как беленький пальчик, свисал крохотный пенис, закрытый похожей на поварской колпачок сморщенной кожей.

Марку очень не понравился этот ребенок: ведь отец его – какой-то другой мужчина. Это неожиданное для него чувство неприязни даже испугало Марка. Тем не менее он, не отдавая себе отчета, сделал шаг вперед, к Сторме, стоящей на коленях с ребенком в руках. Близость матери успокоила мальчишку, и сердитые вопли прекратились, теперь он чмокал губами и что-то ворчал, проголодавшись, при этом требовательно толкал ручкой в грудь Стормы, требуя молока.

Головку мальчика покрывали золотистые волосики, сквозь которые проглядывал совершенно круглый череп, а под полупрозрачной кожей виднелись тоненькие синие вены. Малыш больше не сердился, личико его успокоилось, и от лица отхлынула краска. Теперь Марк увидел, насколько красив этот карапуз, так же красив, как и его мать, однако снова ощутил, как в груди поднялась волна неприязни и горечи, а во рту появился какой-то кислый привкус.

Он подошел поближе, глядя, как Сторма вытирает у малыша с подбородка ручеек слюны и подтягивает сползший подгузник на пояс.

А ребенок уже заметил чужого дядю. Он вздрогнул и, подняв головку, внимательно поглядел на Марка, и в лице его Марк заметил нечто до странности знакомое. Эти глазки, что смотрели сейчас на него, он видел и раньше.

– Тебе не надо было приезжать, – снова сказала Сторма, занимаясь ребенком и не имея возможности посмотреть Марку в глаза. – О господи, Марк, зачем ты явился?

Марк опустился на одно колено и стал внимательно всматриваться в личико мальчика, а тот протянул к нему свои пухленькие ручонки, все в каких-то ямочках, розовенькие и влажные от слюны.

– Как его зовут? – спросил Марк.