Уклон резко пошел вниз, к руслу реки; он остановился и огляделся. Невольно облизал губы, как обжора, почуявший запах вкусной еды.

Они так долго работали ради этого, каждый по-своему, – их вел за собой и вдохновлял Дирк Кортни, и хотя личная доля Хобдея составляла ничтожную долю процента этого богатства, все равно о таком состоянии большинство людей только мечтают.

Он снова облизал губы и застыл неподвижно в тени, глядя на небо. Там, в вышине, касаясь самого небесного свода, словно горы серебра, громоздились облака, ослепительные в лучах солнца; они медленно, тяжело двигались, подгоняемые легким ветерком. Ощутив духоту, он нетерпеливо пошевелился. Скоро начнутся дожди, проливные летние дожди, которые серьезно затормозят их работу.

Вдруг что-то отвлекло его от этих мыслей. На другой стороне просеки почудилось какое-то шевеление, и взгляд его метнулся в ту сторону. Мелькнуло яркое пятно, словно крылышко птички-нектарницы, и он сощурил глаза, а неподвижное тело напряглось.

Из кустов вышла девушка и остановилась – всего в тридцати шагах. Она не видела его и стояла, чуть склонив голову к плечу, и к чему-то прислушивалась, как лесной зверек.

Легкая, грациозная, со стройными ножками, загорелыми руками, крепкими мышцами, она была так молода и хороша собой, что на него снова накатила мощная волна похоти, как и вчера, когда он увидел ее в первый раз.

На ней была свободная, широкая крестьянская юбка веселенькой расцветки и тоненькая хлопчатобумажная кофточка с довольно низким вырезом, свободно стянутым спереди шнурком; вырез открывал прекрасную кожу загорелой красновато-коричневой шеи и пышной молочно-белой груди. Словом, оделась она так, будто собралась на свидание, и в том, как она шагнула вперед и снова неуверенно остановилась, было нечто столь очаровательно-трепетное, что похоть разлилась по всему его телу и проникла в пах, и он вдруг услышал собственное хриплое дыхание.

Девушка повернула голову и посмотрела прямо на него. Увидев, заметно вздрогнула, рука ее метнулась к губам, и она шагнула назад. Секунд пять, не меньше, она смотрела на него и вдруг медленно преобразилась. Убрала ладонь от лица и заложила обе руки за спину, при этом ее цветущая грудь натянула ткань кофточки так, что проступили темные соски. Она с вызывающей игривостью выставила бедро и задорно приподняла подбородок. Взгляд ее неторопливо скользнул по его фигуре, задержался на паховой области и снова поднялся к его лицу. Приглашение получилось столь же очевидное, словно было высказано вслух. Кровь зашумела в ушах у Хобдея.