– И вы садитесь, град. И вы, сыны мои. В ногах правды нет.

Все чинно сели. Всеслав помолчал… И начал, как всегда, издалека, кругами – чернь, как и малых ребят, нужно долго обхаживать:

– Да, правды в ногах нет, – сказал. – А где она? Вот, говорят, – и усмехнулся. – Вот как-то раз… Пошли вот как-то раз святой Никола и святой Илья по земле походить – по нашей или не по нашей… И вот идут они день, идут два, неделю, две идут – по городам, по весям. Где у хозяина переночуют, а где под чистым небом. Идут… И вдруг говорит святой Илья святому Николе: «А что, Никола, а есть ли среди людей правда? Потому что сколько я смотрю…» – и замолчал Всеслав, задумался, после опять заговорил: – Но это они! Святые! А я вот семьдесят и один год ходил и ничего не выходил. И вам, я думаю, так будет. Вы ведь за правдой пришли; так, град?

Но никто ничего не ответил. И никто даже не кивнул. Но и глаз никто не опустил! Ладно, гневно подумал Всеслав, и сказал:

– Ты говори, Свияр.

Свияр Ольвегович… Вот где человек! Одень его в отрепья, выведи на паперть – и люди будут ему подавать. А шапку на него надень, корзно – и те же люди будут ему кланяться… Свияр Ольвегович откашлялся, сказал:

– Болтали всякое. Мы слушали. Теперь к тебе пришли. Был Мономах здесь?

– Был, – кивнул Всеслав. – Другого дня, на Черном Плесе.

– А что он говорил?

– А всякое… Но о тебе не поминал.

Но никого эти слова не рассмешили – ни сыновей, ни тем более градских. Свияр опять откашлялся, спросил:

– Тогда кому нам верить?

– Мне.

– Но ты же молчишь.

– Да, я молчу. Ибо о чем между нами был ряд, так о том он и был. Одно скажу – что граду Полтеску с того урону нет. И не будет.

– А говорят…

– Что говорят?

Свияр молчал. А Ставр Вьюн – опять он, Ставр! – сказал:

– А говорят, что между вами был ряд, как наше вече извести. Чтобы жили мы, как в Киеве, Смоленске и Чернигове – под князем.

И тут все они, градские, враз зашумели! Всеслав улыбнулся, сказал: