Этот взрывообразный рост был особенно заметен в университетском образовании, поскольку до сих пор ничего подобного не наблюдалось ни в одной стране, за исключением США. До Второй мировой войны даже в Германии, Франции и Великобритании – трех наиболее развитых странах с самым высоким уровнем образованности, чье население в сумме составляло 150 миллионов, число студентов университетов не превышало 150 тысяч, что составляло 0,1 % населения. Однако к концу 1980‐х годов во Франции, Федеративной Республике Германии, Италии, Испании и СССР число студентов исчислялось миллионами (если брать только европейские страны), не говоря уже о Бразилии, Индии, Мексике и Филиппинах и, конечно, США, которые первыми ввели у себя массовое обучение в колледжах. К этому времени в странах, заботившихся о повышении образованности своего населения, студенты составляли более 2,5 % всего населения, а иногда даже более 3 %. Стало обычным явлением, что до 20 % молодых людей и девушек в возрасте от двадцати до двадцати четырех лет получали систематическое образование. Даже в наиболее консервативных в академическом отношении странах, Великобритании и Швейцарии, это количество увеличилось до 1,5 %. Более того, самые большие студенческие сообщества появились в странах, которые были далеки от экономического процветания: Эквадоре (3,2 %), на Филиппинах (2,7 %) и в Перу (2 %).

Это явление было не только новым, но и неожиданным. “Наиболее поразительный факт, который стал нам известен в результате исследований, проведенных среди студентов университетов Южной Америки, – это то, что их так мало” (Liebman, Walker, Glazer, 1972, p. 35), – писали тогда американские ученые в убеждении, что к югу от Рио-Гранде повторяется элитистская европейская модель высшего образования. И это несмотря на то, что число студентов увеличивалось примерно на 8 % в год. Лишь в 1960‐е годы стало очевидно, что студенты в социальном и политическом отношении представляют собой гораздо более серьезную силу, чем когда‐либо раньше. В 1968 году подъем студенческих радикальных выступлений по всему миру говорил громче, чем любая статистика, и их уже нельзя было недооценивать. С 1960 по 1980 год в развитых странах Европы число студентов в основном увеличилось в 3–4 раза, за исключением тех государств, где оно увеличилось в 4–5 раз, как в Федеративной Республике Германии, Ирландии и Греции, в 5–7 раз, как в Финляндии, Исландии, Швеции и Италии, и в 7–9 раз, как в Испании и Норвегии (Burloiu, 1983, р. 62–63). На первый взгляд может показаться странным, что в социалистических странах, несмотря на их заявления о массовом образовании, приток студентов в университеты был не столь заметен. В Китае наблюдалось совсем иное. Великий кормчий фактически упразднил высшее образование во время “культурной революции” (1966–1976). Поскольку в 1970–1980‐е годы трудности социалистической системы росли, она все больше отставала от Запада и в этой области. В Венгрии и Чехословакии людей, получивших высшее образование, было меньше, чем в любом европейском государстве.