– Казаки, знайте: буду резаться насмерть! Вам чести мало меня избить, а быть мною битыми – позор лютый.

Два запорожца тотчас остановились и обменялись взглядами.

– Ведь то правда, – сказал Дорош, – чёрт с ней, с кошкой драной! Пошли, Явтух!

– А, пошли! Ноги уж не те – за жидовкой бегать!

Поглядев вслед двум старым бойцам, а потом – на хутор, который через пару сотен шагов должен был исчезнуть для неё навсегда, Ребекка вздохнула, и, вложив шпагу обратно в ножны, возобновила путь.

К полудню её настигли четверо конных. Одним из них был Ивась. Шпага была сразу сломана палкой, и на Ребекку обрушились с четырёх сторон удары плетей. Обливаясь кровью, она упала лицом в траву. С неё содрали одежду, сделали всё, что хотели сделать. Потом опять засвистели плети, до костей рассекая худое, смуглое тело. Когда оно перестало вздрагивать, самый рослый и сильный хлопец ногой ударил сверху по шее. Хрустнули позвонки. Вскочив на коней, казацкие сыновья умчались обратно в хутор.

Из придорожных кустов вдруг вышла собака. Большая, рыжая, с маленькими ушами. Обнюхав то, что было Ребеккой, она уселась, и, задрав морду к жаркому небу, зашлась таким неистовым воем, какого ещё никто никогда не слышал.

Глава пятнадцатая

Глава пятнадцатая

– Дай, Микитка, я положу на тебя свою ножку!

Часть третья

Часть третья

Ремонт

Глава первая

Глава первая

Бледное солнышко утонуло в море огней, захлестнувшем город. Столбик термометра подползал к минус двадцати. С багряного неба сыпался снег. Из метро валил такой пар, что люди возле дверей шарили руками, будто слепые. Не менее густой пар клубился и над платформой железнодорожной станции, вырываясь из тысяч ртов и носов. Казалось, что воздух и жёлтый свет фонарей трещат от мороза. К краю платформы от касс было не протиснуться. Подходила рязанская.