– Пусть тебя хранит святой преподобный Феодор Стратилат!

Щёлкнув Хлеську по носу, он направился во дворец. Рагдай и его попутчица пошли вниз, к багряному зареву полыхавших на площадях костров.

– Давно ли ты его знаешь? – спросила Хлеська.

– Два года.

– И что же ты о нём думаешь?

– Мне с ним весело. Интересно. А ты что думаешь?

– Он – красавец! И ты отлично пляшешь под его дудку.

– Ты мне так мстишь?

Она промолчала. Потом заметила:

– Никто прежде не надевал мне на ноги башмачки! Я ему понравилась.

– Это точно. Не удивлюсь, если он прямо завтра женится на тебе, а через два года ты займёшь место зеленоглазой царицы. Она до свадьбы с царём тоже ведь работала в кабаках!

– Ты стал очень странным, – Бросила косой взгляд на Рагдая Хлеська, – ты такой же странный, как твой патрикий. Он угрожал мне смертью, а ты молчал. Ведь так было нужно! Потом он стал меня лапать, и ты спокойно смотрел. А почему нет, если это нужно? Ты изменился.

– Ты правда думаешь, что я дал бы тебя убить?

– Ты сам бы меня убил по его приказу.

Они шли к саду не через площади, а задворками, где слонялось много бездомных псов. Но в руке Рагдая блестел топор, и это их побуждало не приближаться к быстро идущей паре. Но лай стоял со всех сторон страшный.

– Слыхала, Хлеська, как волки давеча выли? – спросил Рагдай, взяв спутницу за руку.

– Да, слыхала. То, правда, были не волки.

– А кто тогда? Печенеги?

– Не печенеги. То был Равул.

Рагдай оступился. Псины шарахнулись, замолчав, но тут же опять залились отчаянным лаем.