– Но любой грех есть измена Богу!

– Я уточню, моя радость. Ты чуть не отгрызла руку нашему князю, когда ему пришло в голову изрубить монаха. Представь же, что враг наш скажет тебе: «Выбирай, Роксана, между изменой любовнику и изменой Богу! Если предашь язычника Святослава – тысячи христиан, твоих братьев в вере, будут избавлены от ужасной смерти. Даже не тысячи – сотни тысяч! И величайший в мире оплот христианства будет спасён! А если откажешься изменить проклятому варвару – предашь Бога! Господа нашего, Иисуса Христа. Навек и бесповоротно. Такой вот выбор!» Что ты на это скажешь врагу?

– Я убью себя! – вскричала Роксана, схватившись за голову.

– Но это тоже будет отказ предать Святослава, а значит – измена Богу. Ведь твой отказ не спасёт Империю.

– Не спасёт… Так он что, предложит мне стать шпионкой?

– Возможно, даже убийцей.

Наложница опустила руки. Её лицо казалось безжизненным, как у куклы. Иоанн снова заговорил:

– И он будет дьявольски убедителен в аргументах. Меня, по всей вероятности, не окажется рядом, чтоб опрокинуть их. Доверяй Гийому. И делай всё, что он скажет.

Увидев тут же Гийома, который шёл прямо к ним, точнее сказать – бежал, Калокир поспешил закончить:

– Я убеждён, что в ближайшем будущем Святослав начнёт по-иному воспринимать христиан. Он нас плохо знает, хоть и возлюбленная, и мать его – христианки. Ведь нет пророков в своём отечестве, как ты знаешь! Я познакомлю его…

– Джафар собирается уходить, – сообщил Гийом, подбежав, – пойдём, Иоанн!

Калокир поднялся.

– Вы что, меня оставляете? – возмущённо крикнула египтянка.

– Да, – ответил патрикий и поспешил с конюшим к столу, за которым сидел Джафар с другими купцами. Вдруг на пути Гийома и Калокира возникли несколько человек, одетых весьма богато. Один из них – невысокий, толстый, схватил патрикия и вскричал:

– Иоанн! Друг мой! Наконец-то я получил возможность поговорить с тобой! Прости, что раньше не подошёл! Просто Невозможно было к тебе пробиться сквозь толпу руссов, не оставлявших тебя в покое с каким-то вздором! Потом ты подсел к любовнице князя…

– Кто ты такой? – спросил Иоанн, разрушив объятия незнакомца. Лицо последнего вытянулось.

– Я – Дмитр, племянник царя Петра! А это – мои друзья. Мы – камитопулы, враги ромеев! Мой друг и брат Святослав…

Этим разговор и закончился, потому что Гийом силой потащил Иоанна дальше, и тот не стал упираться. Заметив их приближение, все купцы-мусульмане, кроме Джафара, мгновенно вспомнили о каких-то срочных делах, и их след простыл за одну секунду.

Джафар пил крепкую брагу, помня о том, что употреблять вино пророк запретил. Он черпал её серебряным ковшиком из резной настольной кадушки. Патрикий расположился от него слева, а Гийом – справа. Оба приветливо поздоровались. Но сириец сперва доел кусок пирога, а затем обрадовался.