Князь пришёл в такое недоумение, что поставил кубок на стол.

– Отослал? Куда?

– По важному делу, в Константинополь.

Громко икнув, Святослав захлопал глазами и повернулся сперва направо, затем – налево. Видимо, он пожелал узнать, что думают о таком ответе военачальники. Те молчали, ибо уж были слишком пьяны для того, чтоб думать.

– Как ты посмел? – опять поглядел князь на Иоанна, – и как осмелился он уехать без спросу?

Иоанн открыл было рот, чтоб дать объяснения, но вмешался сотник.

– Послушай, князь, – сказал он, – надо поспешить, не то мы опять упустим Сновида! Ежели некому повести дружину за ним – давай, что ли, я её поведу!

– Да, да, пускай он ведёт, – с трудом подал голос Сфенкал, который вдруг осознал, что Святослав может его заставить тащиться в лес, – он парень толковый!

– Ну, что ж, веди, – сказал Святослав молодому сотнику, и, поднявшись, направился с ним к столам – вытаскивать из-под них дружину. Стараясь не отставать от него, Калокир напомнил:

– Ты обещал, что дашь мне поговорить со Сновидом!

– Поговоришь, – сказал князь и полез под стол, к которому подошёл. Возня и девичьи стоны под ним затихли.

– В лес, за лихими! – скомандовал Святослав и сразу же выполз. За ним последовали девчонки в мятых рубашках, за ними – парни, из коих многие были злы. Тем временем, сотник будил ребят, храпевших на лавках, а Святослав двинулся уже к другому столу.

Иоанн внезапно почувствовал, что четыре дня он почти не спал. Но он ведь не знал ещё, где ему отвели покои. Как раз в тот миг, когда он подумал о них, служанка лет восемнадцати вдруг взяла его за руку и сказала:

– Я провожу тебя.

– Проводи.

Девчонка была невысока ростом, тонка, румяна. Идя с нею по коридору, Иоанн думал только о том, что даже пожар в ближайшие часов тридцать вряд ли заставит его подняться с постели. Переступив порог своей комнаты, он уже из последних сил добрёл до кровати и растянулся на ней. Девушка, смеясь, раздела его, разделась сама и легла с ним рядом. Но он уже крепко спал.

Глава двадцать вторая

Глава двадцать вторая

Рагдай и Хлеська долго брели по запорошённому снегом лесу – сперва чащобами, вдоль глубоких, длинных оврагов, затем – болотами, по едва заметной тропе. На тропе виднелись следы волков и вепря. Волки, похоже было, гнали его недавно, так как следы ещё совсем не были заметены снегом, а он перестал валить лишь часа полтора назад. Тропинка вела к большой лесистой горе, которая высилась среди топей под яркой, полной луною. Уже поблизости от горы Рагдаю пришлось добить матёрого волка, живот которого был пропорот клыками вепря. Хищник лежал поперёк тропинки, не шевелясь. Моргал лишь. Из глаз его текли слёзы. Рагдай мечом отсёк ему голову, и, почистив клинок о снег, обнял дрожащую Хлеську. Побрели дальше. И вдруг наткнулись на кости вепря, разбросанные среди кровавых проталин. Следы волков тянулись от них к горе, утыканной ёлками, соснами и дубами, как ёж – иголками.