– Военачальники хранят верность им – но не потому, что помнят присягу, а потому, что они усматривают в этом определённый резон.

– О чём ты? Какой резон может быть в верности Никифору Фоке?

– Огромный, если об этой верности просит будущий василевс.

Иоанн подумал, что будет очень болезненно в третий раз отдирать от плеча повязку. Она присохла, поскольку кровь давно уже не текла.

– А, будущий василевс? Отлично! Я так и думал.

– Да. Человек, который довольно скоро взойдёт на трон.

– Конечно же, он – любовник царицы?

– Конечно, нет. Я уже сказал, что от Феофано, в сущности, ничего уже не зависит.

– А почему ты уверен в том, что всё у него получится?

– Потому, что знать, патриарх и армия хотят видеть его на троне. Он ждёт только одного – взятия Никифором Антиохии, чтобы самому не заниматься этой тяжёлой войной, которая до предела всем опостылила.

– Ну, и как зовут эту беспринципную тварь?

Хазарин выдержал паузу и ответил:

– Его зовут Иоанн Цимисхий.

– Как? Иоанн Цимисхий?

И Калокир потёр лоб, пытаясь припомнить. Ему это удалось.

– Ах, да! – вскричал он, ударив ладонью по столу, – ну, конечно! Чёрт подери! Цимисхий! Я его видел. Маленький, белокурый, с глазами шлюхи?

– Да, это он и есть.

– Я не понимаю, что она в нём нашла? Ведь он же рядом с Рагнаром – просто ничто!

– Спроси у неё.

– Расскажи о нём.