Михась возвратился в мае, и не с двумя, а аж с тремя тысячами отборных рубак и головорезов. К нему примкнули два его лучших друга, Стефан и Гейза. Узнав об их приближении, Святослав от радости подарил Кремене целую дюжину африканских невольниц с серебряными браслетами на лодыжках. Он опасался уже, что его союзники не прибудут.

Медленно проезжая на своих рослых конях по торжищам Переяславца, захлестнувшим все его улицы, угры с тонким вниманием знатоков рассматривали товары, особо интересуясь изделиями из золота. Останавливались их взоры и на высоких, смуглых девицах редкостной красоты, обилием коих славилась северная Болгария. Те приветливо улыбались угрюмым всадникам, так как знали, что это – соратники Святослава. Князь пышно принял Михася и его шайку в своём дворце. Но основной пир, в котором участвовало всё войско, через два дня состоялся на берегу Дуная, неподалёку от пристани.

День был жаркий. Порядочно захмелев, все, не исключая Кремену и прочих девушек, преспокойно разделись и искупались. Вода отрезвила их, и до конца дня отрезвляла ещё не раз и не два, потому вино быстро кончилось. Но на пристани обнаружилось несколько кораблей, гружёных вином. Торговцы почли за честь пожертвовать Святославу и его воинам часть своего товара. В разгар веселья Кремена, устав от мужских бесед, села на коня и уехала в близлежащую деревеньку, к своим двоюродным сёстрам. Весть об её отъезде вмиг облетела окрестности, и на пир примчалась уйма других красавиц, мечтавших понравиться Святославу. Однако, сколько они ни крутились около князя, раздевшись чуть ли не догола, он не обращал на них никакого внимания, занятый разговором с военачальниками. Пришлось несчастным красоткам начать заигрывать с уграми – русским воинам и варягам вполне хватало подружек. Лидул, к примеру, пришёл на пир с четырьмя любовницами, Рагдай – с двумя, а Талут – с десятком. Многие удивлялись, откуда он берёт деньги на столь обильные развлечения, будучи невезучим игроком в кости. Ответ был прост: девушки любили Талута не только за его деньги. За год он сильно вырос и возмужал. Во всём войске лишь Святослав, Лидул и Рагнар могли с ним посостязаться в искусстве владеть клинком. А самое главное – он как был дураком, так им и остался. Перед отъездом Кремены, которая постоянно над ним смеялась, он заключил с ней пари, что переплывёт Дунай и сразу вернётся, даже не отдохнув на том берегу. Не вмешайся князь в это дело, Талут поплыл бы и точно бы не вернулся – пловец он был никудышный.

Свенельд, Сигурд и Михась что-то обсуждали со Святославом в течение всего пира. Время от времени разговор переходил в спор. На закате солнца князь подозвал к себе остальных своих полководцев. Когда они подошли и сели вокруг него, он им объявил: