– Итак, завтра мы начинаем войну с ромеями. У кого из вас есть ценные мысли, касающиеся этого дела?

Ратмир спросил:

– Южные болгары – друзья нам или враги?

– Пока непонятно, давно уж не было писем от Калокира, – признался князь, – но дней через пять, когда мы войдём в Преслав, этот вопрос выяснится.

Рагдай, которого обнимали две его нежные спутницы, чрезвычайно метко плевавшиеся одна в другую, вскричал:

– Ратмир, да какая разница?

– А, ты уже нахлестался вдрызг! – сорвал на Рагдае злобу Лидул, спутницы которого ещё час назад разбежались, заметив его желание их побить, – вы оба – ослы! И Ратмир, и ты! Дураку понятно, какая разница. Никакой! Плевать и на северных, и на южных.

– Спартанский царь Леонид с дружиной в три сотни воинов много дней удерживал на горном перевале стотысячную армию персов, – сказал Сфенкал, который услышал про Фермапилы от Калокира, – если болгары – на стороне ромеев, нам не преодолеть Балканские горы.

– Я не согласен, – вступил в разговор Михась, – у них едва ли хватит людей даже и на то, чтоб занять все главные перевалы и сделать их неприступными. А ведь есть ещё обходные лазейки! И их немало.

– Ты знаешь эти лазейки? – спросил Сигурд.

– Да, конечно. Я ведь ходил во Фракию раз пятнадцать.

Прищуриваясь от солнца, разлившего по цветущим долинам багрянец вечера, Святослав взглянул на Рагнара.

– Ну что, Рагнар? Возьмём мы Константинополь?

– Наверняка, – лениво ответил бывший этериарх, сцепив на одном колене белые, как у юной патрицианки, руки, – в нём многие захотят открыть нам ворота, как только мы к нему подойдём. Тебя, князь, боятся.

– А если не захотят? – задал вопрос Харальд. Рагнар спокойно пожал голыми плечами, с которых ещё стекали капли воды, и проговорил:

– Тогда нам Константинополь не взять, потому что он – непреступен.

Князь и все полководцы переглянулись. Тон бывшего любовника Феофано не позволял им ни на одно мгновение усомниться в том, что он точно знает, о чём толкует. Но, тем не менее, Святослав спросил:

– Ты в этом уверен?

– Я уточню. Для того, чтобы взять штурмом Константинополь, обороняемый тридцатью тысячами схолариев, нужно полмиллиона хороших воинов и полтысячи осадных машин. Однако же, повторяю – ворота будут открыты.

– Вот и отлично! – крикнул Лидул, и, поднявшись на ноги, зачерпнул ковш вина из бочки, – давайте выпьем, друзья!