Тем временем Святослав, нежно обняв около дворца мать, которая обратилась к нему с упрёком, и сыновей, визжавших от радости, побежал в конюшню. Там стоял Ветер. Год назад князь простился с любимым своим конём на неопределённое время, решив послать за ним перед штурмом Константинополя, чтобы въехать во взятый город на нём. Весь год арабский скакун приводил конюхов в смятение своей вялостью и отказами от еды. При виде хозяина он негромко заржал и опустил голову, пряча блеск обиды в глазах. Долго Святослав шептал ему в ухо ласковые слова и гладил его дрожащей рукой по шее, прежде чем жеребец уткнулся, наконец, мордой ему в плечо и весело захрапел. Они помирились. Собственными руками насыпав Ветру пшеницы, князь поглядел, как он её ест, а затем направился во дворец.

Поднявшись в свои покои, он там увидел двух босоногих девок, которые мыли пол. Когда князь вошёл, они разогнулись, чтоб поклониться. Он им велел сбегать в погреб и принести ему браги. А после этого бросился на кровать. Вечерние сумерки за окном уже почернели. Над Киевом стоял месяц. Снизу, из большой залы, слышался хохот. Воины начали пировать. Одна из девчонок вернулась с большим ковшом, наполненным брагою до краёв. Она сообщила князю, что воины очень просят его присоединиться к ним. Он лишь покачал головой. Девчонка поставила ковш на стол и медленно удалилась, белея голыми пятками и виляя задом. Её медлительность вызвала у усталого Святослава только одно раздражение, более ничего. Оставшись один, князь на два часа задремал. Потом он вскочил, будто бы увидев во сне кошмар, и начал бродить резкими шагами из угла в угол. Пир во дворце продолжался. В него уже вовлеклись дружинники, погулявшие на Подолии. Под окном храпели их кони. К утру веселье стало стихать. Когда побелели звёзды и занялась над лесом заря, Святослав быстрыми глотками осушил ковш, ударил им по столу и позвал сенную служанку. Вбежала третья красотка – заспанная, румяная. Князь сказал ей:

– Найди Рагдая и передай ему – пусть идёт на конюшню, прикажет оседлать ветра да своего коня, и ждёт там.

– Рагдая? – переспросила девка, пожав плечами, – я видела – он пил столько, что вряд ли встанет!

– Иди и делай, что говорю.

Девка повернулась. Уже открывая дверь, она вспомнила:

– К тебе, князь, бояре всю ночь просились. Добрыня их не пускал. Теперь, когда рассвело, они его могут и не послушать! Они кричат, что должны увидеть своего князя.

– Скажи Икмору, чтоб он их вышвырнул из дворца.

Когда полчаса спустя Святослав подошёл к конюшне, Рагдай стоял у её дверей, держа под уздцы одной рукой Ветра, другой – своего коня. Глаза у Рагдая были не слишком мутными – он поспал полтора часа. Вскочив на коней, князь и его тысяцкий взяли с места галопом. Рагдай ни о чём не спрашивал. Он всё понял.