– Верно и справедливо ты говоришь, красавица наша! – ответил ей старшина новгородских плотников, богатырь Ульмир, – у Новгорода должна быть своя царица! На меньшее не согласны!
– Имя её – Роксана! – густым, раскатистым голосом уточнил ещё более могучий детина, молотобоец Демьян. И тут уже весь народ в диком ликовании подхватил:
– Роксана! Роксана!
Казалось, что этот крик охватил целиком и Новгород, и предместья. Боярыня Светозара снова подняла руку. Когда все смолкли, она сказала, что госпожа Роксана, преодолев утомление, так и быть согласна сейчас принять по нескольку человек от каждой общины Новгорода, а здесь, во дворе, делать больше нечего, расходитесь. И все немедленно разошлись, чтоб не досаждать усталой царице.
До конца дня она принимала в тереме маленькие посольства от всех общин и сословий. Но предварительно ей нанёс визит Людомир, княжеский посадник. С ним говорить было не о чем, и боярыня Светозара его спровадила вон. Затем начали входить более серьёзные люди, с которыми уже было что обсудить. Явился Климята с десятком самых влиятельных и богатых купцов. Они принесли сундучок с деньгами. Пожаловали посадские мастера во главе с Ульмиром. Каждый из них принёс небольшой подарок и передал горячий привет от своей общины. Пришли ильменьские рыбаки во главе с каким-то столетним дедом. С них нечего было взять, да и не хотелось. Потом наведались проститутки. У этих не было ни подарков, ни предводительницы, ни цели. Они пришли просто так. Но Роксана всё же сказала им, как и предыдущим гостям, что завтра вместо торгов состоится вече, и так как её самой там не будет, то за неё произнесёт речь боярыня Светозара. А вслед за тем Роксана, решительно отказавшись принять ещё одну делегацию – от бояр, выпила вина и улеглась спать.
За час до рассвета она, Рагдай и Талут с Прокудой, сопровождаемые двумя слугами Таисьи, отправились на конях в охотничий домик за Старой Ладогой.
Глава шестнадцатая
Глава шестнадцатая
Вече, как правило, занимало от трети до половины торговой площади. На оставшемся месте не прекращалась купля-продажа. Роксана этой детали знать не могла, поэтому говорила всем накануне, что вече будет вместо торгов. Нет, вече происходило одновременно с торгами. У Светозары голос был очень громкий. Весь город слышал, как верещала она с помоста, что если княжеская холопка Малуша станет посадницей, новгородцам придётся кормить не только столицу, Псков, Ладогу и Изборск, но ещё и Любеч, так как Малуша оставит в нём гарнизон, который ей предан. Почти стотысячная толпа, собравшаяся на вече, мрачно поддакивала, ворчала. Вдруг кто-то выкрикнул: