Показав трём путникам терем с новой прислугой, Ратмир ушёл. Утром он вернулся для срочного разговора с Малушей. Конечно же, он нашёл её в прежней спальне боярыни Светозары. Новая госпожа строптивого города безмятежно спала, свернувшись под одеялом и трогательно сопя своим длинным носиком. Она вся была как ребёнок, поскольку сон умиротворил её личико. И она была хороша! Она удивляла сейчас своей красотой. Именно сейчас. Ратмир сразу понял причину возникновения этой сказочной красоты. Закрыты глаза! Да, её всегда портил взгляд – слишком недоверчивый, слишком острый. Это был взгляд холопки, двумя руками вцепившейся в неожиданный дар судьбы.

Ратмир прикоснулся к плечу красавицы. Она вздрогнула, заморгала. И сразу же начала беспокойно шарить рукою по простыне слева от себя. Но там было пусто.

– Где Аникей? – спросила Малуша, перевернувшись на спину и раскрыв глаза широко. Голос у неё спросонья был хриплым. Ратмир, помедлив, ответил:

– Здесь он, внизу. У задних дверей стоит, чтобы убежать, в случае чего.

– От кого?

Ратмир только улыбнулся. Это Малушу полностью успокоило. Но ей этого было мало. Она зевнула, тряхнула спутанной гривой рыжих волос, лениво приподнялась на локтях и села, обняв руками коленки. Её большие заспанные глаза пытливо уставились на Ратмира. Он объяснил:

– Как ты и хотела, к тебе пришли сорок жён купеческих и боярских. Каждая принесла по две гривны золотом.

– По две гривны? Они их сдали Добрыне?

– Да. Он их уже запер в сундук, насколько я знаю.

Откинув тонкое одеяло, Малуша снова зевнула и потянулась. Взъерошила ещё больше волосы.

– Сорок баб! И они, должно быть, накрасились, насурьмились, прихорошились?

– Да, не без этого. Ведь они же все молодые, как ты хотела! И ждут тебя уже час. Пора выходить.

– Ладно уж. Ратмир! Мне краситься лень. Пускай они смотрят вниз, чтоб меня не видеть.

Ратмир насмешливо поклонился. Он знал о том, что Малуша этой весной побывала с тайным визитом в Константинополе и там видела, как красивые жёны знатных вельмож ложатся носами в пол перед будуаром царицы и так вот ждут, когда она выйдет к ним, встав с постели. Пришлось и самой Малуше ждать её таким образом вместе с несколькими патрицианками. Хотя мать русского княжича добивалась беседы с императрицей наедине, секретарь решил, что она будет принята вместе с сиятельными сановницами, допущенными в тот день к ногам автократорши. Знал Ратмир и о том, что хозяйка Любеча два часа без всякого толку лежала на животе. Когда же императрица вышла и села в кресло, Малуша и пять роскошных патрицианок воззрились на её пятки, да так вот с нею и разговаривали. Лишь в самом конце беседы им было позволено заглянуть в глаза Феофано, в знак большой милости.