– Но не мы одни распускаем сплетни! – не унималась Таисья, – и Мирка сплетничает! Пускай и она в субботу к тебе идёт с двумя гривнами! Все здесь хороши! Все, все, все! Я могу про каждую рассказать с три короба! Да, могу! Послушайте, вы…

– Заткнись! – круто изогнулась лежавшая рядом Мирка, перекрывая вопли всех остальных уложенных баб, – не верь ей, Малуша! Она всё врёт! Мы ждали тебя с большим нетерпением! А вот эти четыре суки…

– Заткнитесь все! – ударила по земле рукой Светозара, – Малуша, останови этот балаган, иначе я здесь сама всех заткну! Тебе это нужно перед твоим крыльцом?

Малуша вскочила. Она была взбешена. Вновь сделалось тихо. Все с затаённым дыханием наблюдали за босоногой хозяйкой Новгорода, не зная, что она вытворит.

– Госпожа Малуша, я приглашён тобою на завтрак, – вдруг оборвал тишину Ратмир, – как бы не остыло всё на столе!

Малуша помедлила и кивнула. Было заметно, каких усилий ей стоило снова взять себя в руки. Ещё раз обведя взглядом лежавших перед ней баб, она повернулась, взошла опять на крыльцо и сделала тысяцкому поклон, подтверждая этим своё любезное приглашение. Взявшись за руки, тысяцкий и посадница вошли в терем. Сорок красавиц тут же поднялись на ноги. Отряхнув роскошные свои юбки, они направились бессловесной толпой к воротам. Боярыня Светозара шла впереди – высокая, мрачная, с шевелящимися ноздрями. Поскольку ни одного слуги поблизости не было, ей пришлось отпирать ворота. Прямо за ними была толпа, собравшаяся послушать, о чём будут говорить Малуша и Светозара. Когда боярыня вышла, толпа перед ней попятилась.

Глава девятнадцатая

Глава девятнадцатая

Малуша очень легко утвердилась в Новгороде. Ещё бы – все знали, что Светозара лежала у её ног, в числе сорока знатных горожанок. Благодаря последним все также знали, о чём боярыня и посадница торговались. Многие, впрочем, слышали их беседу своими собственными ушами. За частокол никто заглянуть не мог, но толпа вокруг собралась немалая, а соперницы обсуждали свои дела весьма громко. Когда боярыня шла нетвёрдой походкой к своему терему, перед нею все расступались. Почти все кланялись, хоть могли бы этого и не делать – в глазах надменной красавицы отражалось даже не солнце, которое поднималось над Ильмень-озером, а ужасная боль позора. Таисья, Мамелфа и Улиания плелись следом и плакали. Очень им не хотелось идти в субботу на трапезу, стоившую так дорого. Но их слёзы ни для кого значения не имели. Важным для всех было только то, что непобедимая Светозара перед Малушей смирилась.

После беседы со Светозарой, ввиду каковой беседы все её бравые атаманы с храбрыми есаулами затаились, как говорится, под юбками своих баб, Малуша ничем особенно ярким не отличилась. Её дружинники вполне мирно вели себя в кабаках, а её приказчики во главе с Добрыней очень неплохо строили отношения и с купеческими общинами, и с посадскими мастерами, и с землепашцами. Про Роксану в Новгороде по-прежнему говорили, но с удивлением и тревогой. Никто не знал и не мог понять, куда она делась, да и была ли она. Вдруг всем померещилось? Пролить свет на этот вопрос могли только Светозара, Таисья, Мамелфа и Улиания. Но четыре сплетницы после унизительного визита к Малуше не покидали своих домов. Однако, в субботу им пришлось выйти, чтоб навестить госпожу посадницу. За боярыней Светозарой зашла Таисья. Они отправились в путь, сторонясь прохожих. В карманах у двух подруг были кошельки, набитые золотом.