На лес опустились сумерки. Стали одолевать комары. Четверо друзей пошли в дом, чтоб там посидеть у печки, дым из которой шёл не только в трубу, но и во все стороны. И примерно так же происходил ночной разговор четырёх скитальцев. Желая как-то развеяться, они долго рассказывали друг другу о самых разных событиях своей жизни. Конечно же, больше всех говорил Талут. Роксана почти всё время молчала, хотя Рагдай, Талут и Прокуда ждали наиболее интересных повествований именно от неё. Только перед тем, как лечь спать, она вдруг решила сделать им одолжение и с улыбкой промолвила:

– Опять вспомню про Калокира. Он мне однажды сказал: «Роксана, вся твоя жизнь – это путешествие по безбрежному океану грусти и безотрадности. Иногда ты плывёшь по нему на великолепном парусном корабле с послушной тебе командой, а иногда – одна, в маленькой и жалкой рыбачьей лодке. Но океан – тот же самый!»

Глава двадцать вторая

Глава двадцать вторая

После полуночи темнота за окном стала непроглядной, и в гробовой тишине вдруг забарабанил по крыше дождь. К утру он затих. На заре Прокуда опять затопила печь, потому что ночь выдалась холодная. Все продрогли и встали злые. Съестных припасов было ещё в подполе достаточно, и Прокуда решила сделать роскошный завтрак, чтобы улучшить своим друзьям настроение. Но могло ли оно улучшиться, если даже небо нахмурилось и сырым, угрюмым, поникшим сделался лес?

Ели на крыльце, втащив туда старенький хромоногий стол из сеней. За ним воцарилось немногословие. А о чём было говорить? Всем стало понятно, что пришла осень с её дождями и холодами, а значит – уже не так легко будет жить в лесу, с каждым днём труднее, противнее. Не накроешь стол на поляне, не искупаешься. А в иные дни и носа за дверь не высунешь!

– Но зато не будет и комаров, – вдруг сказал Талут, ответив на мысль, владевшую всеми.

– И бабочек, и жуков, и весёлых птиц, и лягушек, – проговорила Роксана, без аппетита жуя кусок вяленого мяса, – останутся только волки и четверо очень странных людей, жмущихся друг к другу в тесном домишке.

– Среди глубоких снегов! – вскричала Прокуда, – три года назад, говорят, домик замело по самую крышу! Ой, что-то там вороньё раскаркалось? А, да это они опять…

Очень много ворон взмыло над опушкой на дальнем краю поляны, где начиналась тропинка в лес, которая выводила к окрестностям Старой Ладоги. Очевидно, птицы делили труп какого-нибудь животного. Две наездницы их спугнули. Выехав на поляну, они направили коней к домику.

– Светозара! – радостно поднялась Роксана, вглядевшись, – она, она! А с нею – Таисья!