Стоит оговориться, что Калокир во всех этих славных делах никак не участвовал. У него был жар. Его поселили в небольшом домике с тёплой печкой и предоставили ему лекаря, от которого он решительно отказался. Тогда ему предоставили двух монахинь. Он согласился на них с условием, что они не станут плясать или раздеваться. Узнав об этом условии, Святослав заменил обеих этих монахинь одной Кристиной, рассчитывая на силу её полубессознательных глаз. Они, как ему казалось, были способны даже воскресить труп, не то что спасти от смерти живого. И если он ошибался, то незначительно. Полубессознательная монахиня по утрам приносила патрикию замечательную баранину, овощи и вино. Он, лёжа в постели, очень любил наблюдать, как она стряпает у печки, слегка нагнувшись. Затем Кристина подсаживалась к его постели, ставя на столик кушанья, и они завтракали вместе. Также они делили обед и ужин. Было им весело.

– Человек, надеющийся на Бога, подобен дереву, что растёт около ручья, – часто говорила она ему, поднимая палец, – знай, Иоанн, что такое дерево никогда не засохнет!

– Меньше всего я хочу быть подобным дереву, а тем более вечному, – прозвучал ответ, но лишь на четвёртый день, когда Иоанну стало получше. Первые трое суток он склонен был соглашаться с яркой библейской метафорой. Его бунт случился тридцатого января. Оценив ответ, Кристина легонько щёлкнула вольнодумца по лбу и рассмеялась. Сразу же после этого она быстро ушла куда-то. Точнее, к князю.

Часа через полтора к патрикию заглянул очень неожиданный гость. Это был Никифор Эротик. Сев у постели, он поинтересовался, как Иоанн себя чувствует.

– Хорошо, – сказал Иоанн, стиснув кулаки, – быстро убирайся отсюда на …!

– Да я бы с радостью, – проскулил секретарь голосом котёнка, – здесь нет ничего хорошего! Грубость, пьянство, разврат, насилие! Представляешь – меня два часа назад приняли за девушку и схватили уже! Пришлось объяснять всем этим безумцам, что я – мужчина! Больше того – посол императора!

– Я надеюсь, что это их не остановило?

– Хватит шутить, Иоанн! Тут дело серьёзное! Я – в беде, я на краю пропасти! Меня ждёт ужасная смерть, если Святослав откажется заключить с Цимисхием мир. Я говорил с князем. Он отказался. Я предлагал дары, убеждал, просил. Нет, всё бесполезно! И это – просто конец! Если я вернусь с пустыми руками в Константинополь, этот ужасный Цимисхий мне оторвёт башку!

– Я ему за это воздвигну шикарный надгробный памятник, когда сяду на его место, – пообещал Калокир. Секретарь вскочил. Лицо его стало прямо-таки трагической маской. Кажется, он хотел яростно забегать из угла в угол, но отказался от этой мысли и опять сел. Было очевидно, что он пытается выдавить из глаз слёзы.