– Иоанн! Здравствуй.

Он должен был повернуться. Он это сделал. Да, перед ним стояла очень красивая молодая женщина в длинном, чёрном монашеском одеянии, белокурая, с полубессознательными глазами сказочной глубины. Но это была, действительно, не Кристина. Это была Мари.

Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая

Патрикию Иоанну было почти двадцать девять лет. За всё это время он видел Свет лишь однажды – четыре года назад, прощаясь в Константинополе с умирающей проституткой. Теперь он знал, что это был отблеск адского пламени. А где Свет, Иоанн-патрикий? Его не может не быть! Иначе зачем рождаться и умирать, зачем столько горя и столько радости? Неужели мечта о Свете – это и есть он сам, и встреча с мечтой – прощание с ним навеки? Что, Гийом прав? Но как же непостижимое, сокровенное, неизменное – то, на что уповаешь лишь в тайниках своего сознания, без чего не видишь себя? Если это тает, что остаётся? Так получается, у него нет даже её могилы? Она не ждёт его даже там, во что он не верит? Вот это уж было слишком.

Он не вставал. Она не садилась. Она сказала ему, что Гийом был её возлюбленным.

– Где? Во Франции?

– Да. Ведь я тебе, кажется, говорила, что у меня во Франции был возлюбленный, и что нас разлучили трагические события. Или нет? Наверное, я обманывала тебя, рассказывала тебе какие-то небылицы о своём прошлом! Знай же – всё было именно так, и никак иначе.

– Так значит, он именно тебя искал много лет, странствуя по свету?

– Не знаю. Меня он точно не мог искать много лет. Наверное, года три он меня искал.

– И нашёл случайно? Помчавшись в Константинополь спасать от смерти мою возлюбленную Мари, он не знал, что мы с ним – соперники?

– Нет, не знал, хоть ты и назвал ему моё имя. Он почему-то был убеждён, что это совсем другая Мари. И когда мы встретились, он всего лишь одну минуту считал, что вы с ним – соперники. Я раскрыла ему глаза, сказав, что люблю другого.

– Цимисхия?

– Да, Цимисхия.

– Как же так? Гийом сговорился с ним? Ведь он мне сказал, что ты умерла!

– Нет, это не так. Я ведь не открыла Гийому имя того, кого полюбила. Он сговорился только с царицей, Никифором и Рагнаром. Он попросил их при случае подтвердить тебе мою смерть.

– Зачем?

– То есть как – зачем? Ведь вы были с ним друзьями! Он рассудил, что легче будет тебе считать меня мёртвой, чем полюбившей другого. И разве он не был прав?

– Вот этого я не знаю. Может быть, да, а может быть – нет. А чего другой хотел от меня добиться через тебя?