Коган вздохнул и перевел дух. Он смог выиграть немного времени. Однако, что будет с ним, когда Годунов умрет?

* * *

Начальник Тайного приказа Симеон Никитич Годунов стремительно шагал по дворцовым покоям.

Гнев переполнял его, он отшвырнул ударом кулака зазевашегося слугу, не успевшего вовремя убраться с дороги.

Идиот Федор не захотел его даже слушать — мальчишка совсем потерял голову от страха.

Что же будет дальше, когда ему придется взять в руки царский скипетр?

В том, что этот миг настанет со дня на день, Симеон практически не сомневался.

На какое-то время он почти поверил безумным россказням этих лекарей про грядущие времена, но теперь он понимал, что его попросту обвели вокруг пальца — волхв был явно связан с разбойником Юшкой, а Яган им помогал.

Оставалась не до конца ясной роль в этом всем Ксении, но девка и впрямь вела себя странно после того, как ее изловили в лесу. Не иначе как тот же Яган навел на неё волшбу, заставив действовать против своей воли. Затем они все сбежали к самозванцу, сбив со следа егерей, а теперь вот и Яган, хитроумный жид, ускользнул из его рук. Но ничего, он еще доберется до него.

Сейчас его больше беспокоил Шуйский — старый лис непременно прознает о состоянии царя одним из первых. А это означало, что трон под будущим царем окажется весьма шатким, а вместе с ним — и его, Симеона, положение. Он буквально сердцем чуял интригу, затеваемую Шуйским — да и визит Мстиславского к царю был откровенно подозрителен. Все, все они, словно стая волков только того и ждут, чтобы впиться в него клыками!

Но ничего, он еще успеет всех их переиграть; все, что ему сейчас было нужно — это немного времени. Отослать из Москвы войска под Кромы, включив в них людей бояр. Стянуть отряды к Кремлю. Под благовидным предлогом арестовать Шуйского.

Ненадолго он задумался, не взять ли, заодно, и Мстиславского, но, поразмыслив, все же отмел эту мысль — слишком велик был риск того, что поднимется шум среди других бояр, и они заставят Федора отпустить обоих.

Обуреваемый тревожными помыслами, Симеон дошел до своих хором.

— Глашка! Подавай сбитень! — крикнул он, зайдя в трапезную.

Усевшись на лавку, вытянул ноги, позволяя подбежавшему холопу снять сапоги. Сразу стало намного легче.

Шлепая босыми ногами, из кухни появилась Глафира, неся на вытянутых руках дымящуюся ендову, поставила на стол, опасливо глянула в лицо боярина и тишком отступила в сторонку.

Другая девка принесла на подносе ковш, чарку, чаши с медом, орехами и сушеными фруктами, и тут же удалилась.

— Устал, батюшка Симеон Никитич? — робко подала голос Глафира. — Совсем измаялся, лица на тебе нет…