Константин покосился на Маньяка, но тот, насупившись, лишь мотнул в ответ головой, давая понять, что окончательно выдохся и далее князю не помощник.

«Понятно, — вздохнул рязанский князь. — Ну что ж, попробуем управиться без нечистой силы».

Разговорить больного ему все-таки удалось, хотя порой, особенно по первости, приходилось по два-три раза повторять одно и то же. В немалой степени поспособствовало имя отца Николая. Едва Константин его упомянул, как лежащий тут же оживился, и его губы чуть растянулись в легкой улыбке.

— Памятаю, — прошептал он и… вновь закрыл глаза.

Константин бросил взгляд на Маньяка, но тот успокоительно подмигнул, давая понять, что все в порядке и сейчас больной не скользнул в очередной раз к некой таинственной кромке, а по-прежнему продолжает пребывать тут.

И действительно, не прошло и десяти секунд, как лежащий вновь открыл глаза. Теперь в них было любопытство. Руки его медленно приподнялись, принимая свиток, который Константин предусмотрительно развернул, и ростовчанин принялся читать. А уже после прочтения он, правда, вновь после некоторой передышки, повел беседу с рязанским князем.

Поначалу все его вопросы касались исключительно здоровья священника, но Константин надеялся, что успеет дойти до главного, хотя не мешало и подстраховаться на случай, если времени у него окажется намного меньше, так что, улучив удобный момент, он попросил о беспрепятственном пропуске в его опочивальню, а то уж больно бдительные и неприступные караульные стоят на страже в его покоях.

И вовремя. На вызванного из коридора начальника стражи у Всеволодовича сил еще хватило, а вот со всем остальным произошла осечка — спустя еще пару минут он, болезненно морщась, виновато пояснил:

— Ныне мне чтой-то неможется, потому давай-ка завтра. Токмо непременно приходи — поутру ждать буду. — И он тут же закрыл глаза.

Константин вновь покосился на Маньяка, но тот отрицательно покачал головой.

— Ежели надобно разбудить его, так ты и сам управишься, — пояснил он. — Токмо сдается мне, что оно ни к чему. Чай, он не на Кромке, а просто уснул, вот и пущай силов набирается. — И ведьмак с уважением покосился на маленькую скляницу с настоем Доброгневы.

О нем, собираясь в дорогу, Константин позаботился прежде всего, заказав его изготовление юной лекарке. Правда, та предупредила, что тот сохраняет свою силу не более чем на семь седмиц, но, по прикидкам князя, он успевал появиться в Ростове Великом гораздо раньше, так что со сроками все было в порядке. По счастью, князь уложил скляницу в тот же мешок, где находились книги, поэтому она тоже уцелела во время речной катастрофы.