Ведьмак терпел целый день. Вначале было некогда — выезжали в спешке, поскольку через другие ворота в Ростов Великий в сопровождении своей дружины уже въезжал князь Ярослав. Затем тоже не до того, ибо торопились отъехать как можно дальше. Однако к вечеру Маньяк не удержался и, сидя у костра, спросил:

— Все ли удалось, княже?

— Все! — горделиво выпалил Константин.

— Стало быть…

— Мир Рязани везу, — подхватил князь.

— Эхма! — не смог сдержаться от сокрушенного возгласа Юрко. — Так енто что ж, не будем мы таперича с владимирцами ратиться?

Константин насупился.

— Кровь жаждешь пролить? — горько спросил он.

— Я не-э, — испугался Золото. — Я удаль молодецкую хотел выказать, чтоб…

— Выкажешь! — отрезал князь. — Мир будет, только пока жив Константин Всеволодович, а дальше… наступит время для твоей удали.

«Вот и славно», — чуть не ляпнул Юрко, но вовремя удержался — уж очень мрачно произнес это князь. Даже чудно: вроде бы охота да ратное дело — два наипервейших занятия для всех князей, а Константину Владимировичу не по душе. Однако своим удивлением делиться с Маньяком не стал, решив вначале все как следует обдумать еще раз…

* * *

«И бысть княже Константине и с ворогами своими ласков, и тако рече володимерскому князю Константину Всеволодовичу, кой воев супротив него сбирал: «Люб ты мне, княже, посему прими снадобье, в коем сила превеликая, и, ежели ты ратиться супротив меня учнешь, снадобье сие, егда кончится, все одно тебе пришлю». Тот же возрыдаша в умилении, обняша князя резанскаго и в сей миг повелеша воям своим сызнова в села да грады возвертатися. И хоша и молили свово старшего брата Ярослав и Юрий не пущати никого, ибо весна о ту пору припозднилася и морозы стояша добрые, но слово, даденное резанскому князю, тот не порушил». Из Владимиро-Пименовской летописи 1256 г. Издание Российской академии наук, Рязань, 1760 г.

«И бысть княже Константине и с ворогами своими ласков, и тако рече володимерскому князю Константину Всеволодовичу, кой воев супротив него сбирал: «Люб ты мне, княже, посему прими снадобье, в коем сила превеликая, и, ежели ты ратиться супротив меня учнешь, снадобье сие, егда кончится, все одно тебе пришлю». Тот же возрыдаша в умилении, обняша князя резанскаго и в сей миг повелеша воям своим сызнова в села да грады возвертатися. И хоша и молили свово старшего брата Ярослав и Юрий не пущати никого, ибо весна о ту пору припозднилася и морозы стояша добрые, но слово, даденное резанскому князю, тот не порушил».